Онлайн книга «Кремль 2222. Тобольск»
|
Лейтенант промолчал. Аккуратно раздвинул горловину мешка. Затем, держа ладонями с двух сторон, поднял отрубленную голову. Лицо Правителя побагровело. Ворон судорожно вздохнул и окаменел с приоткрытым ртом. Полковник Стоян крякнул. А лейтенант продолжал держать в ладонях голову. Не вызывало сомнения, что человека жестоко пытали перед смертью. Какие тут сомнения? Глаза выколоты, уши отрезаны, на коже следы свежих порезов и ожогов. На месте носа и рта сплошное месиво. Длинные светлые волосы сбились на висках в окровавленные комки. – Тут еще это, – глухо произнес Крот. – Зубы у него выбиты. И язык… Язык вырвали, а в глотку раскаленный свинец залили. Твари. Стоян кашлянул. И Ворон, словно очнувшись, тихо спросил: – Узнал, кто это? Я что-то… – Узнал. Это Третьяк. – Третьяк… – эхом повторил Ринат. Посмотрев на Правителя, сказал: – Один из наших разведчиков. Из тех, кого я на берег отправил. Поймали, значит, его. – А второй? – спросил Воислав. – О втором ничего не известно… Видимо, погиб. – Зачем они так? Что хотели сказать? Ворон пожал плечами. – Да что они могут сказать, ящеры? Это «черная метка». Для всех нас. Раз мы не приняли ультиматум – вот, получайте. – А язык-то зачем отрезать? – раздувая ноздри, спросил Стоян. – И в горло свинец заливать? Как это понимать? Ворон снова пожал плечами. – Я же не шайн, мужики. Кто же знает, что у этих уродов на уме?.. Предполагаю, это значит, что Третьяк молчал. Не стал с ними, так сказать, общаться. Как и мы – отклонив их ультиматум. Вот уроды и намекают на то, что нас всех дальше ждет. Зальют нас свинцом – можно и так толковать. И пощады не ждите – умолкнете навсегда… Да что гадать?! – Он с треском опустил пудовый кулак на стол. – Я этого хайна Полына лично на дыбу вздерну! Тогда он мне все без переводчика объяснит. – Спокойно, Ринат, – произнес Воислав. Но голос его не предвещал ничего хорошего – как голос судьи, выносящего смертный приговор. – Спокойно. Они нас запугать хотят. Ну, что же… Лейтенант, сделай следующее. Возьми голову и лично обойди всех. Каждого воина обойди. Пусть знают, с кем нам предстоит иметь дело. Потом отправь голову в Промзону. У него ведь мать, кажется, жива? – Жива, – сказал Ворон. – Она имеет право проститься с сыном. А днем пусть сожгут голову на погребальном костре. Со всеми почестями сожгут. – Правитель медленно обвел взглядом присутствующих. – Огонь истребляет скверну и возрождает Дух. В огне наша сила. Аминь. – Аминь, – повторил Ворон. – Аминь, – кивнул Стоян. – Аминь, – сказал Крот, прижимая к груди окровавленную голову. * * * Павел проснулся от шума. В изголовье у него лежал изогнутый меч кешайна, который ему отдал «горный». Сновид быстро нащупал ладонью рукоятку, но вскочить не успел. – Тихо, Павел, тихо, – произнес голос Бортника. – Это свои. Зюб вернулся. Сновид протер глаза. Факел почти прогорел, но в комнате и без него было не так уже темно. У противоположной стены рядом с крыланом серела худенькая фигурка Зюба. Он, по своему обычаю, сидел на свернутом хвосте и ел из котелка, шкрябая по дну ложкой. – Привет, Зюб, – сипло произнес Павел. – Как дела? Спир в ответ проурчал что-то нечленораздельное. – Дела не очень хороши, – сказал Бортник. – Зюб был у кремля, шайны готовят какую-то пакость. Мы не стали будить тебя сразу, уж больно ты крепко спал. Но необходимо срочно посоветоваться. – А что случилось? – Зюб рассказал, что шайны подтащили с берега на тележках какие-то емкости. Судя по описаниям, я подозреваю, что это бомбы с отравляющим газом. Они собираются стрелять ими из мортир. – Почему ты так решил? – Потому что обслуга одета в костюмы противохимической защиты. Ты знаешь, что это такое? – Конечно, знаю, – сказал Сновид. – У нас они тоже есть. – А где вы их достали? У маркитантов купили? – Нет. У нас свои склады. Мы же в Промзоне живем. А там раньше нефтехимические предприятия находились. – Это очень кстати, что у вас есть костюмы. Иначе шайны в кремле всех потравят. Только сейчас до сознания Павла дошел весь смысл информации, добытой Зюбом. Он вскочил на ноги и тут же покачнулся – ноги оказались не такими уж крепкими. И голова сразу закружилась. – Ох, – вырвалось у Павла. – Ты резко так не двигайся, – заметил Бортник. – Ты еще малость не в себе. – Да какая разница, что не в себе?! Я должен срочно пробраться в кремль. – Это я и хотел обсудить. Ты присядь, присядь пока. – Я лучше разомнусь. – Ну, разминайся, если такой неугомонный. Только в кремль ты все равно не пойдешь. Там у шайнов тройное кольцо патрулей. Не пробраться тебе. Да и мне. Тем более, уже светает. – Что же делать? Спир закончил скрести ложкой, облизал ее и грустью произнес: – Маловато кашки. Хотел я у шайнов соленого мяска прихватить, да времени было в обрез. А у них даже кухни полевые… – Хватит обжираться! – оборвал Сновид. – Ты что, не понимаешь, что происходит? Шайны могут начать химическую атаку. Ты понимаешь?! – Очень даже понимаю, умник, – отреагировал спир. – Пока ты тут в санатории прохлаждался, я как раз это и выяснил. – Спокойно, парни, – строго произнес Бортник. – Павел, ты неправ. Зюб сделал все, что в его силах. Он всю ночь по развалинам и мусорным кучам ползал. А теперь ему снова надо идти. Кроме него, в кремль сейчас никто не проберется. – Еще чего, – буркнул спир. – Чего я в этом кремле забыл? – Сообщишь о том, что шайны готовят химическую атаку. Доложишь лично директору Ворону. – Это тому, который тебя в каземат посадил? – невинным голоском поинтересовался Зюб. – В ответ на то, что ты ему о шайнах сообщил? – Он тогда ошибся. Но это уже в прошлом. – Ты уверен?.. Эй, умник, как ты думаешь? Ворон поверит моей информации? И вообще – будет со мной разговаривать? Вопрос застал Сновида врасплох. Он представил, как спир, задрав хвост, приближается к Ворону, и вздрогнул. Как отреагирует Ринат? Пожалуй… Пожалуй, может и мечом рубануть. Как минимум – по хвосту. Не любит Ворон мутов, чего уж там. – Ну-с? – Зюб, скривив рожицу, подмигнул Бортнику. – Чего скажешь, гомо сапиенс? Сновид догадывался, что спир сказал что-то очень обидное. Может быть, даже сматерился на иностранном языке. Но моральное преимущество сейчас оставалось на стороне спира. И Павел сдержался. |