Книга Сезон костей, страница 14 – Саманта Шеннон

Интересно, по какому принципу они выбирают? И повезло ли Карлу, что он стал первым?

Наши ряды стремительно редели. За Карлом последовала заклинательница. Точнее, номер XX-59-2. Оракул, ухитрившийся не утратить хладнокровия, достался Плионе. Сурового вида рефаит тащил к возвышению хиромантку. Девушка билась в истерике и умоляла о пощаде. Впрочем, напрасно. Вскоре настал черед Джулиана, номера XX-59-26. Кивнув мне на прощание, он покорно двинулся за новой хозяйкой.

Еще двенадцать человек стали номерами. Итого тридцать восемь. Под конец нас осталось восемь: шестеро невидцев, полиглот и я.

Меня наверняка выберут. Иначе и быть не может. Несколько рефаитов проявили интерес к моей персоне, заглядывали в глаза, изучали тело, но брать не спешили. А вдруг не выберут? Что тогда?

Полиглота, худосочного паренька с афрокосами, в итоге забрала Плиона. Тридцать девять. Из ясновидцев осталась только я. Рефаиты вопросительно посмотрели на правительницу. Та смерила нас долгим взглядом. Внутри у меня все сжалось. Внезапно вперед выступил пресловутый наблюдатель. Молча приблизился к Нашире и кивком указал на меня. Женщина прищурилась и поманила меня рукой в обтягивающей перчатке. К слову, перчатки носили все рефаиты.

Себ по-прежнему был без сознания. Я хотела аккуратно положить его на пол, но не смогла: мешала его мертвая хватка. Один из невидцев поспешил на помощь и взял мальчика на руки.

Все, не отрываясь, смотрели, как я неуверенно иду к парочке. Вблизи Нашира оказалась еще выше, а ее спутник превосходил меня на добрых полметра.

– Имя?

– Пейдж Махоуни.

– Откуда ты?

– Первая когорта.

– Не сейчас, а вообще.

Врать нет смысла. Они наверняка видели мои документы.

– Ирландия.

По залу прокатился ропот.

– Из Белфаста, где правит Сайен?

– Нет, из свободной части страны.

Кто-то присвистнул.

– Ясно. – Глаза Наширы сияли, словно неоновые лампы. – Свободный дух, значит. У тебя очень интересная аура, Пейдж. Скажи, кто ты?

– Никто, – пролепетала я и замерла под ее взглядом.

– Тебе повезло, Пейдж Махоуни, – провозгласила Нашира, положив ладонь на плечо своего спутника. – Тобой заинтересовался принц-консорт Арктур, страж Мезартима. Он решил стать твоим куратором.

Рефаиты молча переглянулись, при этом их ауры отчетливо завибрировали.

– Редкий случай, чтобы он брал человека, – тихо, словно по секрету, сообщила Нашира. – Тебе несказанно повезло, девочка.

Счастливой я себя не ощущала. Скорее наоборот. Принц-консорт, наклонив голову, смотрел на меня с высоты своего исполинского роста, но я не отвела глаз.

– Номер двадцать пятьдесят девять сорок, – проговорил он глубоким ровным голосом, – отныне ты принадлежишь мне.

Я пристально всматривалась в нового хозяина, хотя по правилам не должна бы. Но врага нужно знать в лицо.

Когда последний ясновидец обрел хозяина, Нашира громко обратилась к шести невидцам, сгрудившимся в центре зала:

– Ждите здесь. Позже вас проводят в бараки. Остальные идут за кураторами. И помните: все зависит от вас самих. Будьте осторожны в выборе, не просчитайтесь.

Она повернулась и вышла в сопровождении пары «алых туник». Я продолжала стоять соляным столбом.

Арктур направился к двери, сделав мне знак следовать за ним, но я не шелохнулась. Он замер в ожидании. Все взгляды мгновенно обратились в мою сторону. Голова у меня кружилась, перед внутренним взором мелькали белые и алые сполохи. Наконец на ватных ногах я побрела за мужчиной.

Первые лучи рассвета окрасили башенные шпили в цвет крови. Ясновидцы группками по трое-четверо уныло семенили за кураторами. Лишь мне «посчастливилось» стать у хозяина единственной.

Арктур встал рядом со мной. Слишком близко. У меня в груди помертвело.

– Учти, у нас принято спать днем.

Я молчала.

– Еще учти: не в моих правилах брать подопечных.

«Подопечные»! Неплохой синоним к слову «заключенные».

– Если справишься с испытаниями, останешься со мной навсегда. Если нет, придется тебя выгнать. Поверь, жить на здешних улицах несладко, – предостерегающим тоном добавил Арктур.

Я снова промолчала. Нашел чем удивить! Несладко. Можно подумать, в Лондоне лучше.

– Ты ведь не немая. Ответь что-нибудь, – потребовал рефаит.

– Не знала, что можно говорить без разрешения.

– Даю тебе такую привилегию.

– Мне нечего сказать.

Арктур впился в меня обжигающим взглядом.

– Мы живем в резиденции «Магдален», – сообщил он, отворачиваясь. – Ты девочка сильная, дойти сможешь.

– Дойду как-нибудь.

– Вот и прекрасно.

Мы вышли на улицу, где артисты как раз заканчивали представление. Неподалеку гимнастка укладывала в мешок свой сценический костюм. У нее была аура гадалки и синяки каторжницы. При виде меня девушка поспешно отвела глаза.

Резиденция «Магдален» оказалась внушительным зданием, словно сошедшим с полотен прежних эпох, – часовня, колокольни, огромные стрельчатые окна, переливающиеся в свете факелов. Едва мы очутились под сводами, колокол пробил пять. При нашем появлении мальчик в алой тунике почтительно склонил голову. Я покорно брела за Арктуром по анфиладе бесконечных темных коридоров. Миновав каменную винтовую лестницу, мой провожатый достал медный ключ и отворил массивную дверь.

– Входи, – бросил он через плечо. – Твой дом теперь здесь, в башне Основателей.

Я обреченно осмотрела свою новую тюрьму.

Дверь вела в просторную комнату с довольно скромной, почти спартанской обстановкой. Голые белые стены, только на одной красуется увенчанный тремя цветками герб в черно-белую клетку, эдакая шахматная доска. Окна во двор скрыты тяжелыми красными портьерами. Напротив восхитительного камина – пара кресел, в углу – красная кушетка, на ней шелковые подушки. Напротив высятся старинные часы. В полумраке звучит проигрыватель: мелодия из «Мрачного воскресенья». Возле роскошной кровати с балдахином примостилась изысканная тумбочка. Под ногами мягкий ковер с замысловатым рисунком.

Арктур запер дверь и спрятал ключ в карман.

– Давно не имел дела с людьми, подзабыл ваши привычки. Понадобится что-нибудь – говори. Вот тут, – он постучал по столу, – лежат таблетки. Будешь принимать по одной на ночь.

Я не ответила и сосредоточилась на его призрачном лабиринте. Древний и таинственный, он сиял в эфире, точно волшебный фонарь.

Тот чужак в секторе I-4 явно был рефаитом.

Тем временем Арктур пытливо изучал мое подсознание и ауру, силясь угадать, с чем или кем имеет дело, какое сокровище ему досталось на сей раз. Меня вдруг охватила жгучая ненависть.