Книга Плененная невинность, страница 31 – Люси Эллис

Она поняла, что, скорее всего, друзья Алексея слышали большую часть разговора на балконе — особенно ее последнюю тираду — но, как ни странно, ей было наплевать. Пусть считают ее дурой, какая ей разница? Она боролась за свою жизнь и за мужчину, которого любила, и не собиралась стыдиться этого.

Когда она села, Валерий, предложив ей стакан чая со льдом, наклонился и прошептал ей на ухо:

— Мы за вас болеем, Мэйзи. И, кстати, вы шикарно выглядите в этом платье.

Мэйзи густо покраснела, но нашла в себе силы улыбнуться и пожать плечами.

— Валерий, хватит флиртовать с Мэйзи, — мягко сказала Инна.

В комнату вошел Алексей. Он был в гневе и смотрел на нее, стоя у противоположного конца дивана.

Мэйзи сняла пиджак и кинула его в Алексея. Степан захлопал в ладоши, опускаясь на стул рядом с Мэйзи.

— Ого, на это стоит посмотреть, — сказал он.

— Ты попал, Алексей, — сказал Валерий, протягивая ему стакан бренди.

Алексей не взял его.

— Мэйзи, пошли наверх сейчас же.

— Нет. — Она скрестила ноги и сосредоточилась на стакане с чаем. — Но если ты — как ты там сказал? — последняя сволочь, почему бы тебе просто не утащить меня отсюда за волосы?

Алексей возвышался над ней, сверля ее взглядом.

— Ты правда хочешь выяснить все здесь и сейчас?

Алексей говорил спокойно, но в его глазах было предупреждение. Мэйзи вспомнила то утро, когда она сидела на террасе, держа Костю на руках, а он так же смотрел на нее снизу вверх, разбивая ее сердце неосторожными словами о других женщинах.

Только эти слова отнюдь не были неосторожными. Он произнес их намеренно, чтобы удержать Мэйзи на расстоянии — а кроме того, они не были правдой. Неужели он и теперь ей лжет, чтобы оттолкнуть ее?

— Алексей считает, что я слишком хороша для него, — вслух заметила она.

— Так и есть, — радостно отозвался Степан.

— Степан, прекрати! — зашипела на него Инна.

— Он хотел, чтобы я стала его любовницей, но я не любовница. Я его девушка. Правда, он ни разу не подарил мне цветы.

— Или украшения, — вставила Светлана.

— Украшения-то ладно, я сказала ему, что украшений мне не нужно. Правда, о цветах я ничего такого не говорила.

Мэйзи нарочно рассказала всем о том, что происходило между ней и Алексеем. Ей хотелось подтолкнуть Алексея, показать, что он окружен людьми, которые его любят, и она, Мэйзи, в их числе.

— Мне хватило бы одной розы из сада, а может, и букетика полевых цветов с обочины дороги… — Она осеклась — стакан вырвали у нее из рук, а знакомые большие ладони обхватили ее за талию.

Алексей поднял ее с дивана, а она обвила руками его шею и позволила ему себя нести — послушная, как в то утро, когда он соблазнил ее.

— Так я и знал, — сухо заметил Валерий. — Попал он.

Мэйзи взволнованно взглянула на лицо Алексея. Он больше не злился, хотя и был полон решимости. Вместо злости он излучал что-то другое — нечто, что заставило ее инстинктивно прижаться к нему.

— Куда мы идем? — спросила она, хотя и так было ясно — он несет ее наверх.

— Почему мы никогда так не ссоримся? — донесся до них высокий голос Светланы.

Мэйзи подозревала, что они сейчас просто займутся необузданным сексом, и ничего больше не произойдет. Чтобы заставить Алексея заговорить, потребовалось бы чудо, а у нее уже не было сил творить чудеса.

Наверху лестницы появилась Мария.

— У меня плохие новости для вас, Алексей, — просто сказала экономка. — Малыш хочет к маме.

Алексей замер на пороге детской. Костя был с ночной няней, и его лицо было красным от слез.

— Мама! — прорыдал он, глядя своими большими глазами на Мэйзи.

Она подбежала к малышу, взяла его на руки и села в кресло. Его плач затих почти мгновенно, как только он уткнулся лицом в шею Мэйзи.

Алексей тихо выругался. Мальчику нужна была не Анаис, а Мэйзи — она взяла на себя роль его матери с самого начала. А он заметил это только сейчас.

Тело Кости стало тяжелым от сна, и Мэйзи нехотя встала с кресла.

— Давай я его отнесу. — Алексей говорил тихо, но Мэйзи задрожала, отдавая ему малыша.

Умелым движением он положил его в кроватку, и это глубоко тронуло Мэйзи. Они уже столько раз делали это — как одна команда, как родители. Но теперь она впервые видела по его глазам, что он осознал это. Мэйзи принесла любимое одеяло Кости и накрыла его им, а затем, не говоря ни слова и не глядя на Алексея, выскользнула из комнаты. Она шла по прихожей, когда ее тихо окликнул Алексей:

— Постой.

В это мгновение она поняла, что убегает от него и ведет себя как та маленькая девочка, которая просила у Анаис защиты от дразнивших ее детей. Но теперь она выросла, и если прошедшие несколько недель хоть чему-нибудь ее научили, она могла справиться с большим и мрачным русским мужчиной — но на этот раз ей придется обойтись без секса, который только мутит воду и не дает им по-честному разобраться в своих отношениях.

— Если ты думаешь, что я собираюсь прыгнуть к тебе в постель и заняться с тобой сумасшедшим сексом, а потом ты забудешь о нашем разговоре и оставишь все как прежде…

— Мэйзи, это уже пройденный этап, — перебил ее Алексей. — Что ты имела в виду, когда мы были в гостиной? Ты что-то сказала насчет украшений…

— Прости, что я поставила тебя в дурацкое положение, но я была очень рассержена…

— Ты вовсе меня не смутила, — нетерпеливо перебил он. — Я просто хочу знать, что ты имела в виду. Чего ты хочешь? Завтра я приведу ювелира, и он сделает для тебя все, что ты пожелаешь.

— Да не нужны мне украшения! — взорвалась Мэйзи. — Как можно быть таким бестолковым!

— Это я бестолковый? В Париже ты ясно сказала мне, что все, что бы я тебе ни покупал, выглядит так, будто я тебе плачу. Так что ты не можешь меня упрекнуть, если я с опаской отношусь к тому, чтобы дарить тебе украшения.

— Так, значит, я виновата? Вообще-то я никогда не была любовницей богатого мужчины, и если я делаю ошибки, то извини. Ты не учил меня правилам.

— Ты мне не любовница, — твердо сказал Алексей. — Я никогда, никогда не относился к тебе как к любовнице.

— Ты одеваешь меня, возишь меня в лимузинах, держишь меня в стороне от своей работы, и до сегодняшнего дня я не была знакома ни с одним из твоих друзей. Так кто же я еще, если не любовница?

— Я забочусь о тебе. О тебе и Косте. О нас троих.

— Нет, Алексей, — печально и тихо проговорила Мэйзи. — Ты думаешь только о себе.

Ее большой, сильный, беспощадный Алексей выглядел растерянным. «Я так нужна ему», — подумала она, и это придало ей сил.