Онлайн книга «Самолет улетит без меня»
|
Называй меня по имени и никогда не путай его. Не потеряй меня, умоляю. * * * Я решился на это. Я все сказал и уехал. Не хочу думать о том, что с ней будет. Господи, как я устал. Моментально всем стало известно, что мы расстались. Почему в это вовлечено столько народу?! Я просто устал, оставьте меня в покое и ее тоже. Мы медленно и осторожно разорвали живые ткани. Нельзя было так срастаться. Теперь мы не будем целыми сутками разговаривать, делая работу одной левой и изредка удостаивая остальной мир минуты внимания. Теперь я могу не платить за ее квартиру, не тратить денег на поездки и на связь. Мне не нужно больше ходить в гости к людям, среди которых я чужой. Мне вообще не надо думать о ее несчастьях и проблемах. Кончено! Я не мог их решить, и все, что сделало бы ее счастливой, было мне неподвластно. Когда-то мне было пятнадцать. Утром после той ночи первого поцелуя я убирал кухню и увидел бокал со следами помады на краю. Помню, я очень долго смотрел на него. Это был след ночи и след женщины. Это знак, что я был не один ночью, это знак, что женщина ушла утром. Я общался с ней потом и с многими другими, и были другие поцелуи тоже. Но это было первое переживание, которое во мне вызвала женщина. Яркое, как след той красной помады на краю. На краю бокала… Много лет прошло. Я встретил тебя, и мир вокруг погас. Ты мне ценна. Ты моя. Я тебя ласкаю, целую, вдыхаю, впиваюсь, обожаю, люблю, забочусь, даю тепло, даю внимание, поддержку, я рядом, я есть… Озноб тревоги, судороги гордости, сырая прохлада неуютности, липкие ладони страха, отек самолюбия, скулящее равнодушие одиночества, гордость отчаяния. Все… Все позади. Есть я и ты. Ты моя. Ты ярче всего, что было и будет. Баста. Мне можно все. Я свободен. Вечером ребята потащили меня в пивной бар, сняли для меня девицу. Кажется, это было преждевременно. * * * Двое суток я плакала и спала. Дети остались у отца, я взяла отпуск. Мне сейчас никто не нужен. Пожалуйста, дайте поспать. Почему не делается трансплантация головы? Отрезал старую, пришил новую. Только эта новая должна быть выращена в лаборатории. Интересно, в новой голове тоже заведется живность? Не буду пить таблетки, я управляю собой. Разговаривала с подругой, она думает, что уже очень старая и все знает. Смотрит, и жалеет, и применяет любимое средство против самобичевания – перечень достижений и наград. – Ты такая молодая, а у тебя двое отличных пацанов, – настойчиво напоминает она мне. – Ты нравишься людям, ты красавица и ты очень упорная. В чужой стране нашла работу! Тебя сняли на обложку журнала. Не тормози. – Да-а, – ною я, – во-первых, не на обложку, а на разворот. А во-вторых – второй раз развожусь! Почему нельзя вернуть мне хоть немного любви?! – Дорогая, – выдыхает табачный дым подруга, – у всякого человека можно взять только то, что у него есть. Если у него есть любовь – ты ее получишь. Если нету – какого рожна он может отдать?! Это ведь так просто! Наверное, я правда тупая. Не понимаю таких простых вещей. Но я чувствую только, что разрезана наискосок. И это никак не зарастает. Да, я была неправа, я слишком много говорила. Но он же старше меня, он же понимал, что мне нужно вылечиться! Почему не отнестись к больному как… к больному?! Но двух дней вполне достаточно для того, чтобы кишки хотя бы перестали вываливаться наружу. Мы разделены, все кончилось. Что тебе еще надо?! Он все пишет и пишет, как ему плохо. Мне плохо тут, ему плохо там. И что же мне прикажете делать?! Девочки визжат – не отвечай, не пиши, пусть мучается! Друзья ласково гладят по голове и утешают тем, что он мудак и я найду настоящего. Да мне нормально, я ведь давно ощущала сквозняк. Если бы не мои друзья, я бы, наверное, упала на землю, как пустая шкурка от змеи. Они вдыхают в меня воздух, тормошат, выкладывают надежды – одна ярче другой. Сильная, как амазонка, прекрасная моя подруга взяла меня на буксир. Хочешь новую работу? Будет тебе работа. Хочешь ему работу? Будет и ему работа, тут, в столице! – Только пусть сначала женится, иначе я не играю! – орет в трубку ее муж. Мы хохочем, и я громче всех. Я привыкла к роли рыжего клоуна и никак из нее не выйду. Разве меня нельзя полюбить просто так? * * * Я как чертова Золушка после бала, и все превратилось обратно в тыкву. Были несколько угарных лет, и я сам поставил точку. Напряженно слежу за ней в Сети: ага, уже кутит с какими-то болванами! Не успела после меня остыть кровать, как мгновенно отправилась утешаться. Не могу вынести, не хочу даже представлять, что она с кем-то другим. Звоню – голос печальный, отвечает односложно: да, я люблю тебя, но мы уже не вместе, ты забыл? Но я все еще за тебя отвечаю, кричу я. Ты забыла все, чему я тебя учил?! Не беги себя раздавать! Цени себя, хотя я этого не смог сделать, да, да, не смог. Я так не хочу, чтобы она отрезала мне пути окончательно. Как будто жду, что вот-вот что-то решится само собой. Милая, тебе нужен кто-то другой, не я. Иначе наша сказка не превратилась бы в твой слезный монолог. Наверное, я не оправдал твоей любви. Допустим, ты «бентли», а я – трактор. Черт. Ее подруга как-то обронила, что самый идеальный мужчина – мистер Дарси, который проявлял себя действиями, а остальные просто приходили насрать девушкам в сюжет. Смешно, да. Укол попал в цель. Хотя я этого Дарси знать не знаю и одной левой разделаю. Но еще я не знаю, выдержу ли уходящий поезд повторно. Вчера опять снял девицу, снова сказал спасибо и отпустил. Черт! Когда же это закончится?! * * * Ездили на могилу святого Габриэля. Мальчишки таращили глаза и рассматривали монашек, виноград, лампадку и бутылочки с маслом, прониклись всеобщим благоговением и притихли, и послушно выполняли все мои указания. – Положите руки на землю и загадайте желание. Молча подумайте об этом, сосредоточьтесь, не вертите головами. Старший прикрыл глаза и зашептал: – Хочу, чтобы на всей планете был мир, и чтобы люди не болели, и всем было хорошо. Господи, кого я родила?! Младший пошевелил своими пухлыми пальчиками, старательно уложенными на землю, и сказал очень серьезно: – Я хочу шарик «йо-йо»! Как же хорошо, что я их родила. |