Книга Дезертир, страница 23 – Алексей Степанов

Тек неспешный разговор.

— Я этого Мачо сам убью, — сказал Сафик. — Вешки мои снял. Кто еще мог?

— Значит, он видел, как ты их ставил, — заметил Факер. — Следили, а ты и не почуял?

Сафик яростно втянул в себя суп, но ничего не ответил.

— А может, это и не Мачо, — протянул Лопата. — В Зоне странного нет. Может, излом.

— Типун тебе на язык! — рявкнул Малек. — Что им делать в Проклятом Лесу? Самое безопасное место всегда было.

— Мало ли, что было! — пробасил Червь. — Было и прошло, а мы остались. Клара! Давай дальше!

Никита, верно все рассчитав, дохлебал суп одновременно с Палей, а тот оказался последним. Он вообще не производил впечатления торопыги: спокойное умное лицо с тонкими чертами и какими-то не то чтобы холодными, а словно сонными глазами. Вошла Клара и двинулась по кругу, накладывая каждому из притороченной портупеей к животу большой кастрюли. Никита впервые заметил, как тяжело, неловко она движется.

«Тоже какая-то ненормальная. Хотя откуда тут другая?»

— Клара почти не видит левым глазом, — тихо сказал Паля, будто прочтя Никитины мысли. — Так что не подходи к ней с этой стороны. Если наткнется — будет истерика, а при случае и кипятком ошпарит.

— Что с ней случилось?

— Зона обожгла, — пожал плечами Паля, будто это само собой разумелось. — Как поедим, пойдешь со мной в наружку, на второй пост.

На второе Клара приготовила макароны с тушенкой. Не мудрено, но вкусно и сытно. У Никиты глаза стали закрываться, еще когда тарелка не опустела. Вспомнилась бессонная ночь у оврага. Но признаться в слабости — худшее начало жизни в новом коллективе. А Никита надеялся, что сумеет устроиться здесь лучше, чем в роте. Люди постарше, да и свободные, в конце концов. Только психи… Неужели такие же психи, как в спецбатальонах?

— Что такое выброс? — спросил он у Пали, когда Клара принесла поднос со сладким чаем, разлитым в большие железные кружки.

— Зона новых детишек рожает, я так думаю. А ты думай, как сам захочешь, — Паля отхлебнул кипятка, довольно сморщился. — Выброс нам не страшен. Клара скажет, когда, вот в этом подвале и пересидим. Потрясет, конечно, немного, но стены у нас крепкие.

— Что значит — потрясет? — не понял Никита.

— Ну, покачает. Здесь-то сильно не трясет, а то бы уж давно дома развалились. Странно, что они не развалились у ЧАЭС… — Паля выловил соломинку из кружки, рассмотрел ее задумчиво. — Хотя в Зоне странного нет ничего.

— Ничего странного! Хорошо звучит.

— Еще бы. Ты пей, Каша, Дурня надо сменить вовремя. Вообще все надо делать, как обещал, иначе тебе отомстят в самый неподходящий момент. Потому что зло забывать — себя не уважать, понял?

Никита отвел глаза, уж очень тяжело посмотрел на него Паля. Будто в самую душу заглянул. И все равно этот человек со спутанными русыми волосами до плеч вызывал симпатию.

— Меня вообще-то Никитой звать.

— Ври что хочешь, — быстро сказал Паля. — Только для нас ты Каша. Точка. Пошли.

Похватав из-под лавок сложенное там в начале трапезы оружие, бойцы один за другим покидали помещение. Выбравшись на свежий воздух, Паля с наслаждением вздохнул и тут же передернул затвор.

— А ты чего? — поинтересовался он.

— Патронов нет, — признался Никита.

— Иди к Червю и возьми. В некоторых вещах нельзя быть дураком, Каша.

Никита вернулся, отыскал Червя и получил сразу четыре магазина к «калашникову», а заодно услышал и сумму.

— Патроны по рублю пара, обед рубль, магазины рубль. Шестьдесят два рубля добавляю к тысяче.

— А отрабатывать мне их как?

— Служи, Каша. Я скажу, когда счет в твою пользу изменится.

Такие странные расчеты Никиту не сильно обрадовали, но от предложенного за три рубля кинжала он не отказался. Раз дает в долг, почему бы не взять. Вот разберемся, что к чему, сделаем выводы.

— Досылай! — сразу потребовал Паля, когда Никита вернулся, — На предохранитель ставь, когда в подвал спускаешься. Все, больше никогда.

— А когда сплю? — улыбнулся Никита.

— Особенно когда спишь! Спросонок иногда затвор-то не нащупаешь, а вот на крючок палец сам прыгает. И ты не улыбайся, как идиот, глупая привычка.

Они свернули за угол, и Никита сразу увидел пост. Выкопанный на бугорке окопчик, в стороны смотрят два пулемета, закатанное полотно маскировочной сетки, вот и все. Навстречу вылез одноглазый угрюмый парень.

— Что Червь сказал? — На Никиту одноглазый не обратил ни малейшего внимания. Этикет у них такой, что ли?

— О чем Червь должен был сказать? — осторожно уточнил Паля.

— Ну… — Дурень ковырнул землю носком сапога. — Короче, людей я видел. Баб, без оружия.

— Нет, ничего Червь не говорил. Ты не переживай, бывает. — Паля улыбнулся, похлопал Дурня по плечу. — Все в порядке.

— Да… — неуверенно протянул Дурень. — Ну, я пошел тогда. Бутылка твоя на месте.

Паля слез в окопчик и приглашающе махнул Никите рукой.

— Умеешь с этой техникой управляться?

— Наверное. — Никита потрогал пулемет, прикинул сектор обстрела. — Часто приходится пользоваться?

— Почти никогда. Я тут немного выпью, мне доктор прописал, а ты поглядывай.

Паля угнездился в глубине окопа, быстро откопал бутылку водки. Не зная, как начать разговор, Никита облокотился на бруствер. Тишина. Жарко, безветренно. Поспать бы.

«Пусть выпьет как следует, тут я его и расспрошу обо всем, алкаша, — решил Никита. — Он вроде неагрессивный. Развяжется язык».

6

— Больше ничего не заметил? — Червь тихонечко постукивал по столу рукоятью ножа.

— Нет.

Закончив с супом, Дурень отстранился, позволяя Кларе навалить в миску макарон.

— Думаешь, привиделось мне, босс?

— Ничего пока не думаю.

— Дай проводника. Я схожу, посмотрю… Может, там следы остались. Они в платьях были.

— Это и странно. Если бы с оружием, в камуфляже, я бы сразу послал кого-нибудь. Но в платьях по Зоне не ходят. Ты особо не болтай.

— Я Лопате рассказал.

— Он помолчит, не маленький. — Червь повернул голову. — Клара! Скажи: ты знала в Зоне других женщин?

Клара высунулась из своего закутка с кружкой чая для Дурня, сослепу или задумавшись налетела на край лавки, едва не расплескала.

— Не помню, Червь. Вроде бы.

— А ты вспомни. Где видела?

— Червь, я про себя-то не помню ничего! — Клара села за стол, потерла виски. — Знала. Мы вместе были. И еще, кажется, знала одну… Я не помню, Червь. Ожог там.