Онлайн книга «Я все равно тебя дождусь!»
|
– Программа защиты детеныша?! Да, что-то в этом есть, – кивнул Марк. – Недавно я видела потрясающий фильм. Про то, как львица усыновила маленькую антилопу. Хищница – добычу. Не убила, а усыновила. Антилопа потом все равно погибла, потому что крошечная, траву еще есть не могла, ослабла. Но львица ее защищала, оберегала. И меня вдруг осенило! Так было у нас с Викой. Но наоборот. Не львица, а антилопа усыновила маленькую львицу. Добыча – хищника. Потому что я чувствовала – мною манипулируют, но… – Черт побери… – Да, и еще рисунки! Илька мне показал два – Ика рисовала. Сейчас… Лида быстро сбегала за папкой и, отодвинув слегка тарелки с закусками, выложила небольшую стопку рисунков. – Я в доме еще нашла и отобрала самые характерные. Марк, посмотри, мне кажется, там четко просматриваются три стиля! Марк с Сережкой стали перебирать рисунки: действительно, было несколько вполне детских каляк-маляк и немного ученических этюдов – натюрморты, пейзажи, обнаженная натура. Но часть рисунков резко выделялась по манере: не такие профессиональные, как училищные, но очень экспрессивные, яркие и одновременно мрачно-агрессивные. Особенно выразительными казались портреты – или автопортреты? Девичье лицо, слегка напоминающее Вику, было нарисовано резкими мазками фломастера, а сверху залито акварелью – потеки фиолетовой, синей краски или красной, напоминающей кровь… – Ну вот. Собственно, это все. – Лида жалобно взглянула сначала на Марка, потом на Синельникова. Тот произнес преувеличенно бодрым тоном: – Мне кажется, версия вполне правдоподобная. – Да. Это все объясняет. Ну ладно, помянем! – Марк разлил водку, и они молча выпили. Синельников вздохнул и подцепил на вилку кусок копченой колбасы, а Марк положил себе гору оливье. Он по-прежнему ни на кого не глядел. Лида вдруг встала – руки у нее дрожали: – Ой, я забыла про картошку! Наверно, остыла… Она убежала на кухню и пропала. Синельников опять вздохнул и пнул жующего Марка под столом, а когда тот поднял голову, выразительно кивнул ему в сторону кухни. Лида стояла над закутанной кастрюлей с картошкой, забыв, зачем пришла. Ее трясло: одно дело вести изыскания и размышлять, другое – рассказывать все это в лицо Марку. И еще ей вдруг стало страшно: господи, ведь могло случиться все, что угодно, и с Марком, и с Илюшкой! Какой ужас! Но тут Марк обнял ее, и Лида заплакала от облегчения. – Не плачь, родная! Все нормально. – Он заглянул ей в глаза. – Ты моя умница! Какое исследование провела! И Сережка! Что бы я без вас делал! Вы правильно поступили, молодцы. Просто мне надо обдумать все, понимаешь? Ты не станешь переживать, если я немножко подумаю один? Я не отгораживаюсь, я с тобой. – Да я все понимаю, – всхлипнув, сказала Лида. – Ты переволновалась. Ничего, ничего, все будет хорошо! Ну, где твоя картошка? Остаток вечера они говорили о чем угодно, только не о Вике, и смели всю картошку вместе с закусками подчистую. Марк отправился провожать Синельникова, но с крыльца вернулся и опять обнял Лиду: – Я погуляю немножко, ладно? Подумаю. Не переживай, я вернусь! Они ушли, и Лида села у стола, бессильно уронив руки, не в силах превозмочь страшную усталость. Она пожалела, что нет Илюшки – он бы ее сейчас утешил. Но сын остался на ночь у Синельниковых. Лида глубоко вздохнула – ладно, нечего сидеть, надо шевелиться! И начала прибирать со стола. А Марк с Сережкой довольно долго шли молча, потом Шохин кашлянул и произнес: – Ну, в общем… Я хотел сказать… Короче – спасибо тебе, друг! – Да не за что! Как ты? – Ничего. Сначала я, конечно, психанул… – Я заметил. – История с Владиком меня просто потрясла. А Лида, выходит, все это время знала? И не проговорилась! – Она тебя берегла! – Да-а… Мне надо все это осмыслить. Но уже многое стало понятно. Они еще помолчали, и Сережка сказал: – Давай, колись! Я же чувствую, тебя что-то гложет. – И все-то он замечает! Да, это Лиде не расскажешь… – Что-то… насчет секса? – Как-то стыдно об этом говорить… – Да ладно, свои люди! У вас с ней что, не ладилось? – Ты понимаешь, я ее не любил так, как Артемиду или Александру… когда-то. Но она мне нравилась, сильно. Ну, физически. – И что удивительного? Молодая, красивая, сексуальная! – Я только сейчас понял, что не надо было с ней спать. Это все усугубляло. Я узнал про изнасилование после аварии. Понятно, что это не могло пройти для нее бесследно. Ну, я старался быть нежным, всякое такое. Но весь мой прежний опыт не годился, понимаешь? Она все равно боялась! Старалась, очень старалась, но… Конечно, надо было обратиться к специалисту… Но она категорически не хотела… Друзья остановились недалеко от фонаря, потому что Марк сильно волновался. Мороз крепчал, но оба не замечали этого, машинально притоптывая ногами. – Было два варианта, и оба хуже, как говорится. Всегда наступал момент, когда уже не до нежности. И она… она никогда не могла расслабиться и просто мне уступала. Ей было больно, понимаешь? Каждый раз это было немножко изнасилование! Меня это так угнетало… Но еще хуже другое… Иногда в ней словно срабатывал переключатель. Я чувствовал ее панику, хотел прекратить, но… Тут она сама начинала действовать, и очень активно. Это был очень жесткий секс. И со временем становился все жестче. И справиться с ней я не мог! Потом разрядка – и она тут же засыпает. А мне остается залечивать раны. – Раны? – Сереж, она кусалась, царапалась, один раз чуть руку мне не вывихнула! – Какое-то садо-мазо… – Мне это совсем не нравилось, честно! Я сам чувствовал себя… изнасилованным. А когда пытался с ней поговорить об этом, она только непонимающе хлопала глазами: «Я ничего не помню!» Пугалась и принималась рыдать. Теперь только понял – я спал с Кори. – Да, похоже… Вот черт… – Когда у Вики зашкаливала паника, «выходила» Кори. – Слушай, как-то жутко это все. – И не говори. Сам не верю, что существовал в таком кошмаре. – И как это может быть? Живешь себе, живешь, и вдруг ты вовсе не Сережка Синельников, а… не знаю… граф Дракула какой-нибудь! Бррр… – А не хочешь быть маленькой девочкой? Вон этот, как его… Про которого Лида рассказывала! У него и девочка была среди персонажей! – Ой, да ну это все к черту! Слушай, забудь, как страшный сон, и живи дальше. Счастье, что у тебя есть Лида. – Это верно. Кстати, у меня к тебе просьба. – Еще одно расследование? – Нет! Если невозможно, то и не надо, но очень хотелось бы! – Да в чем дело-то? |