Онлайн книга «Золушки из трактира на площади»
|
Такое странное имя она слышала впервые. – Это их полковник. Он оборотень и мой побратим. – Твой побратим – оборотень? – испугалась Бруни. – Что это значит? Он тебя укусил? Кай посмотрел с изумлением, а затем расхохотался так, что повалился на кровать, увлекая ее за собой. – Нет, – пояснил он, отсмеявшись. – Просто однажды я спас жизнь ему. А он отплатил мне тем же. Это случилось давно, еще до войны. А на войне мы уже и не считали, сколько раз отводили смерть друг от друга… Когда он придет, угостишь его мясом с кровью? Он обожает стейки! – А когда он придет? – с опаской поинтересовалась Бруни, ловя жадные руки, вновь отправившиеся гулять по ее телу. – Завтра, – шепнул Кай, целуя ее в шею, – это все завтра… * * * Питер уже минут пять топтался на пороге, как растерянный медведь, не решаясь войти, когда Ровенна сообщила Матушке о его появлении. Покинув кухню, Бруни вышла в зал и остановилась перед подмастерьем. Едва взглянув на него, вспомнила свой страх той ночью – не за себя, за Веся и родной дом. Вытянулась в струну, сжала кулачки и требовательно спросила: – Ну? – Ма… Матушка Бруни, прости меня ради Пресвятых тапочек богини Индари! – взмолился красный как рак Питер и окинул взглядом примолкших посетителей трактира. – Ничего крепче морса больше в рот не возьму! Вот будьте мне все свидетелями! Маменькой клянусь! Он так и сказал – «маменькой». И как ни зла была на него хозяйка трактира, сердце ее дрогнуло. Она посторонилась. – Входи, Питер. И помни – ты дал слово! Но молотобоец не спешил перешагнуть через порог. – Позволь мне отработать вину? – попросил он. – Что я могу сделать для тебя, Матушка? Починил бы дверь… – он вновь густо покраснел, – да она уже исправна! – Пускай дров наколет, – предложила практичная Ровенна, остановившись рядом и переглянувшись с сестрой. Трактир отапливался углем, но наверху, в комнате родителей, где теперь спала Бруни, стоял маленький дровяной камин, когда-то сложенный Эдгаром для молодой жены. Матушка, продолжая традицию, недавно заказала телегу яблоневых чурбаков и мечтала расколоть их на полешки и щепочки для растопки, да руки никак не доходили. Обычно молчаливая Виеленна неожиданно вмешалась, заявив в приказном тоне: – Иди за мной! Найдется для тебя работенка! Подмастерье двинулся через зал под одобрительные возгласы и смех посетителей, радующихся благополучному разрешению конфликта. – Давай-давай, – поторопила младшая Гретель, крепко пристукнув его по хребту, – шевели граблями! От удара Гренадерши зубы Питера клацнули, а сам он споткнулся и чуть не упал. После чего поглядел на Виеленну с интересом. Матушка, улыбаясь, собиралась вернуться на кухню, как вдруг увидела в дверях нового посетителя, чья высокая фигура на мгновение заслонила дневной свет. Шум в зале стих, сменившись осторожными шепотками. Гость остановился на пороге, лениво оглядывая зал ярко-оранжевыми глазами с кошачьими зрачками. Его темно-рыжие, будто языки пламени, длинные – ниже лопаток – волосы были заплетены в простую косу, а широкие плечи обтягивал… черный мундир с золотыми эполетами. Бруни судорожно вздохнула и поспешила навстречу полковнику Лихаю Торхашу Красное Лихо. – Добрых улыбок и теплых объятий, господин! – приветствовала она. – Свободные столики есть справа у окна и у дальней стены, в углу. Лихай бросил на нее короткий взгляд и прошел в угол. Шагал он так, что Матушке захотелось сбежать: в каждом движении ощущались темперамент и сила, скрученные волей в тугой жгут. Страшно было подумать, что может случиться, если однажды воля даст слабину! Гость сел и оглядел Бруни с ног до головы, да так внимательно, что ей стало не по себе. Ни намека на похоть не было в его взгляде, однако Матушка ощутила себя тем самым плохо прожаренным куском мяса, о котором упоминал вчера Кай. – Желаете пообедать или принести легкие закуски? – нервно заведя выбившуюся из косы прядь за ухо, спросила она. – Если пообедать, могу предложить суп из куриных потрошков и говяжью отбивную. – Я пришел не за этим, – заметил Лихай и усмехнулся, обнажив великолепные белые зубы. Клыки чуть выступали вперед и были не по-человечески остры. – Но неси мясо, хозяйка. И позови своего приблуду. Матушка чуть сощурила глаза. – Его зовут Веслав, господин. И он больше не бродяга. Сейчас я займусь вашим заказом. Полковник молча кивнул. Насмешка в оранжевых глазах грозила подпалить скатерть. Бруни стиснула зубы и, резко развернувшись, отправилась на кухню. Пиппо, с самого утра проинструктированный, какого рода посетителя следует ждать, уже ставил на плиту чугунную сковороду. – Где Весь? – спросила Матушка, не застав мальчика на кухне. – На заднем дворе, помогает Питеру. Повар выглянул в зал, бросил короткий взгляд в угол и буркнул сердито: – Эких головорезов привечаем. Того и гляди народ деру даст из трактира! – Мясо для него должно быть слабой прожарки, почти сырое, – не обращая внимания на ворчание, напомнила Бруни, споро собрала на поднос тяжелую кружку с горячим морсом и тарелку с сырными хлебцами и, выглянув на задний двор через вторую дверь, позвала Веслава. Тот появился – раскрасневшийся от физической работы, с горящими весельем глазами. – Что?.. И застыл. Сделал осторожный шаг по направлению к залу… потом еще один. Выглянул из-за занавеси. Кончики его ушей забавно задергались, выражая хозяйское волнение. Удерживая на одной руке поднос, второй Бруни мягко подтолкнула мальчишку в спину. – Иди за мной! Пока они шли, полковник ждал без единого движения. Лишь пугающе блестели глаза да чуть подергивались ноздри, будто Лихай принюхивался. Матушка составила с подноса посуду и ободряюще положила руку на плечо Веслава. Парнишка мелко дрожал, но, похоже, больше от волнения, чем от испуга. – Назови свое имя и клан! – приказал Торхаш. Весь молчал, будто язык проглотил. – Ну же, – мягко сказала Бруни. – Веслав Гроден из Черных ловцов. Лихай постучал по столу длинными сильными пальцами. – Подойди. Матушка с сожалением убрала руку. – Покажи ладони… Открой рот… Повернись… Приподними волосы на затылке… Приказы следовали один за другим. Веслав подчинялся беспрекословно, но был так бледен, что казалось: сейчас или в обморок упадет, или перекинется и покусает ревизора. – Имени крови тебе, я так понимаю, дать не успели, – задумчиво произнес полковник, наконец закончив осмотр. – Сколько ты бродяжничал после гибели семьи? |