Онлайн книга «Два билета в никогда»
|
– Строительством жилых комплексов. Он подрядчик. – А в бизнесе матери ваш муж никакого участия не принимал? – Нет. – Это было его решение? – Решения обычно принимает Белла Романовна. Но не думаю, чтобы Толя так уж страдал оттого, что не вовлечен в экспорт и обработку древесины. Ему нравится его работа. – А Виктор? – Виктор – управляющий банка. Что-то небольшое, региональное… – И, надо полагать, аффилированное со структурой матери? – Возможно. Я никогда не интересовалась этим вопросом. – А что скажете насчет Александра? – Он не живет в России, последний раз я видела его десять лет назад. Накануне отъезда. Тогда он был совсем мальчишкой. – Это был вынужденный отъезд, насколько я понимаю? – Да. Старуха просто выжила его. Выкинула, как щенка. Взяла – и перерезала нить. И рука не дрогнула. – Что произошло? – Это не моя тайна. Есть такая вещь, как этика… Она распространяется не только на профессиональную среду… – Слишком много слов, Софья Леонидовна, слишком много слов. Просто объясните мне… – И диктофону?.. – Считайте, что его нет. – Но он есть. – Неужели так сложно ответить? Он что, цинично обокрал мать? Переметнулся на сторону конкурентов? Спустил в казино семейное состояние? – Это не моя тайна. – Другого ответа не будет? – Нет. – Вы так защищаете Александра, как будто он очень вам близок. Прямо родственные души!.. Надо полагать, все эти годы, несмотря на его отъезд, вы поддерживали отношения? Назло старухе? А, Софья Леонидовна? – Мы не поддерживали отношений. – Почему? – Так получилось. Мне жаль, что так получилось. – Десять лет солидаризировались с узурпаторшей, а теперь жалеете?.. Ну, хорошо. Вы, в общем, ему не родственница. Не кровная родственница. А ваш муж? Он тоже позабыл о существовании брата? – У него свои резоны. Я относилась к ним с пониманием. – А к Александру не относились с пониманием? У него были причины ненавидеть мать? – Я бы на его месте возненавидела… Если бы не была на своем. – Вы знали, что он приезжает? – Нет. Я узнала об этом вчера. Как и о болезни Беллы. – Когда конкретно? – Сразу после того, как приехала в «Приятное знакомство» с детьми. – А ваш муж? – Он появился позже. Днем. В городе его задержали дела. Сдача объекта. Все как обычно – аврал и штурмовщина. – Кто вам сообщил дурные вести о свекрови? Или это были радостные для вас вести? – Сейчас это не имеет значения. Мне сказал об этом Виктор. – Не удивились, что он не поставил вас в известность раньше? Все-таки болезнь Альцгеймера не случается с человеком в одночасье. – Естественно, я была удивлена. Когда отошла от первого шока. Во-первых, я – психоаналитик и могла бы помочь на первых стадиях развития болезни… Во всяком случае, хоть ненадолго замедлить ее ход… – Вы бы и впрямь это сделали? Учитывая ваше… столь нежное отношение к Белле Романовне? – Да. Но правда заключается в том, что вылечить Альцгеймер нельзя. Слегка замедлить ее ход – да, продлить существование пациента – да. Хотя это будет именно существование, до тех пор, пока больной человек не забудет окончательно, как правильно дышать. – И такое случается? – Случается разное, но исход один. Полное разрушение личности и смерть. Вряд ли Белла хотела бы себе такой судьбы. Она и в страшном сне не могла себе этого представить. Вчера, когда я ее увидела… Я впервые пожелала ей скорой смерти. Искренне и от души. – «Скоро ты сдохнешь, гадина». Это оно? Пожелание? – Ах, господи… Мальчишка… – Так он не соврал? – Единственное, чего я не понимаю, – как он мог это услышать? Я была совсем одна… Стояла в зимнем саду, перед окном. Смотрела на поле для гольфа. Метель только начиналась. Я даже не уверена, что произнесла это вслух… И вокруг никого не было. Ровным счетом никого… – Этот парень – тот еще геморрой, так? – Я не была бы так категорична в оценках. – Правда? – Его жизни не позавидуешь. – Честно говоря, я бы тоже так помучался. Под британским флагом. – И согласились бы пережить то, что пережил он? Смерть матери, которая произошла на его глазах. – Я не знал этого. – Видите ли, Лора… Первая жена Виктора, мать Марка… Она не умерла. Вернее, не просто умерла. Она покончила с собой. Марку тогда было четыре года. – И он запомнил, как это произошло? – Не думаю, что в подробностях. Детская психика достаточно мобильна, какие-то вещи она отказывается воспринимать, а какие-то просто загоняет в подкорку. Переформатирует в сознании. С ним не мешало бы поработать хорошему специалисту… Убрать хоть часть проблем, которые преследуют его с детства… – И кто бы мог это сделать? Вы? – Помочь его матери я не успела. Или просто оказалась недостаточно внимательна к ней. Лора была прекрасной женщиной, очень ранимой, очень деликатной. И… вот черт, как же я могла позабыть об этом… Она была единственной, к кому благоволила старуха. Если вообще в ее случае имеет место какая-то человеческая расположенность. Она любила Лору. По-своему, но любила. И кажется, не простила сыну того, что произошло. – И что же он сотворил? – Ушел к другой. Банальная история. – Другая – это Изабо? – Вы и это знаете? Личная секретарша старухи нашептала? – Имеются и другие источники. – Я осуждала Виктора. И тоже не прощала ему Лоры… Пока не увидела Изабо. Устоять перед ней не было никаких шансов… – Не совсем понимаю, о чем вы. Она что, супермодель какая-нибудь? – Нет. Хотя могла бы при желании сделать карьеру в модельном бизнесе. – Красивая женщина? Вы тоже – красивая женщина. Извините. – Это пишется на диктофон? – Э-э-э… Да. – Мы как-то слишком удалились от основной темы… – Мы просто беседуем. Значит, она красивая. |