Онлайн книга «Любимые дети, или Моя чужая семья»
Я был не совсем уверен в том, кто такой далай-лама, но примерно представлял. – Я был не так умен. А может, и был, но страдал дислексией и до сих пор страдаю, и школа давалась мне труднее. Я был неуправляем. Плюс у меня не было целей. Амбиций. – А он? Я едва помнил Джейми Локвуда и почти ничего о нем не знал. Я обнаружил, что он – мой отец, в день пожара, и весь следующий год ушел на лечение. Так что не было времени для долгих бесед с матерью о ее измене мужу. – О, черт. Ты знаешь о церкви, которую он построил? – Да. – Думаю, он родился с желанием создать эту церковь. Он много что хотел сделать и исполнял свои желания, одно за другим. Церковь. Управление собственностью Локвудов. Работа пожарного. Семья. – Или две, – пробормотал я. Маркус рассмеялся. – И все пропало. – Это как посмотреть. – Так ты его ненавидел? – Джейми? Вовсе нет. Я испытывал к нему сложные чувства. Боготворил его. Терпеть не мог. Хотел быть как он. Ни за что не хотел походить на него. – Поэтому ты начал пить? – Я не могу винить в этом никого, кроме себя, – признался он, допивая воду. – Я постоянно был не в своей тарелке. Вот и связался с друзьями, увлекавшимися музыкой, алкоголем и наркотиками. Он швырнул пустую бутылку в мусорный ящик на другой стороне крыльца. Идеальный бросок. – Два очка, – отметил я. – А как насчет тебя? – спросил Маркус. – Когда ты начал пить? Я почувствовал, как между нами немедленно выросла стена. И решил ее разрушить, по крайней мере, на этот момент. – Мне было немного больше. Мои друзья все пили. – Поэтому трудно распознать, когда возникает проблема. Стена выросла снова. И на этот раз не исчезала. – Вовсе не трудно. Он глянул на меня, заслоняя глаза рукой. – Будь осторожен, хорошо? Достаточно того, что твоя печень подвергается постоянным атакам перкосета. Пиво может еще больше все ухудшить, а пиво в десять утра, как в тот день, когда я приехал к трейлеру, – плохой знак. Вот тебе и дружеская болтовня! – Ничего необычного в этом нет, – оправдывался я. – Рад это слышать, – сказал он так, словно не совсем верил мне. – Почему ты бросил пить? – спросил я. Он ответил не сразу. – Длинная история. Просто понял, что я пускаю на ветер свою жизнь, и не хотел, чтобы так было. Я пошел к Анонимным Алкоголикам. – Ты ходил на эти встречи, вставал и говорил: «Я, Маркус, алкоголик»? – Так и было. Теперь я хожу туда, может, пару раз в год, чтобы повидаться со старыми друзьями или привести кого-то нового. Но первые несколько лет ходил почти каждый день. Иногда дважды в день. – Дерьмо. Ты можешь сейчас пить, не становясь снова алкоголиком? – Я по-прежнему алкоголик. И всегда им буду. Нет, больше я не могу пить. Иногда люди считают, что они снова могут пить. Но потом снова попадают в западню. И я могу попасть. Так что лучше забыть об этом. Выпивка не осталась частью моей жизни. – Ну… неужели тебе помешает пиво в холодильнике? Всего одна упаковка. – Меня не это беспокоит. Но ты, мой друг, мой племянник… Он улыбнулся. – Несовершеннолетний. – О, чувак, что за отговорка? – Никакой выпивки в этом доме, – отрезал он, и я знал, что это всерьез. Маркус встал и вытащил еще бутылку с водой. Сел в шезлонг, открыл бутылку и стал пить. – Итак, Кит… Он поставил бутылку на крыльцо и закинул руки за голову. – Расскажи мне об этой девушке. 45. Энди – Это спальня, в которой я ночую, когда остаюсь здесь, – прошептал я Кимми, сам не понимая, почему шепчу. В доме дяди Маркуса никого не было, потому что я все продумал. – Постель застелена? – спросила Кимми. Всякий мог видеть, что постель застелена. На ней лежало темно-синее покрывало, заправленное под подушку, как и следовало. – Да, – сказал я. – Та синяя штука – покрывало. – Нет, я имела в виду другое. Она приподняла покрывало, и я понял. Кимми говорила о простынях. – О боже, – сказала она. На кровати были простыни в бело-голубую полоску. Я вспомнил, когда мы с дядей Маркусом их покупали. Он сказал, что это мужские простыни. В комнате, где иногда ночевала Мэгги, были желтые простыни. Девчачьи. Теперь в этой комнате жил Кит, так что, наверное, простыни там были другие. Кимми села на край кровати и сложила руки, пока я вынимал из кармана презерватив. И снова проверил дату, чтобы убедиться, не вышел ли срок. – Открывать? – спросил я. Кимми кивнула: – Думаю, да. Обычно Кимми много болтает. Но не сейчас. Пакетик с презервативом открывался легко. Кимми взяла его у меня. Заглянула внутрь и положила его на угол стола. Люди говорят, что я не могу планировать заранее, но я целиком спланировал сегодняшний день. Дядя Маркус работал, а Кита не было, потому что он уехал на свидание. Так сказала ма. Еще она сказала, что просила его прийти на обед, тем более что Мэгги будет поздно. Кит и Мэгги не любят видеть друг друга. Кит сказал, что у него свидание. Так что я понял, что дом в башне пуст. Но не мог понять, как нам с Кимми туда добраться. Кимми спросила: у Мэгги есть велосипед? Я думал только о своем велосипеде. И совсем забыл о велосипеде Мэгги. В его шинах не было воздуха, но у нас был насос. Потом я солгал ма насчет того, что мы едем кататься на велосипедах. И не такая уж это большая ложь, потому что мы в самом деле поехали кататься. Только я не сказал куда. – Ляжем под покрывало или будем на нем? – спросила Кимми. Обычно это она говорила мне, что делать. В комнате было очень тепло. – Поверх, – решил я. Она сняла очки и положила их на стол. – Может, сначала разденемся? – Не знаю, – промямлил я. Правда, дядя Маркус прочитал мне много правил, но оказалось, что их недостаточно. Люди в журналах Макса были уже раздеты, когда я смотрел снимки. – Наверное, нужно. Она встала на колени, чтобы закрыть те штуки на окнах. Потом мы стали раздеваться. У меня ушла секунда на то, чтобы снять рубашку и джинсы, но у нее ушла целая минута, чтобы расстегнуть пуговицы на блузке. Как-то странно было наблюдать за ней. Я сел на кровать и притворился, будто аккуратно складываю одежду. На мне все еще были трусы. На этот раз я не старался скрыть стояк, потому что мы собирались заняться сексом. |