Книга Рандеву на границе дождя, страница 62 – Мария Воронова

Она сказала, что провела с ним несколько счастливых лет, но теперь надо двигаться дальше, что она и намерена делать.

Макс пожелал счастливого пути, вышло немного саркастически, но Алина, к счастью, не уловила, а миролюбиво простилась, заметив, что если вдруг найдет кое-что из его вещей, то пришлет на адрес Волчеткиных.

Он полагал, что такое зрелое поведение вызвано сознанием собственной принадлежности к элите, а поскольку в высших сферах считается дурным тоном скандалить и выяснять отношения, то она решила действовать в соответствии с этикетом.

Ну да бог с ней! Макс сам удивился, насколько мало это его волнует и как хочется думать, что подобное дружелюбие вызвано равнодушием к нему, а не является маской страдающей женщины, которую он вероломно бросил.

Остаток дня он бродил по улицам, привыкая к свободе, к странному ощущению, что больше никому ничего не должен и может поступать, как заблагорассудится.

Благорассудилось ему отправиться прямиком к Христине, но Макс испугался. Он доехал до ее станции метро, прошел знакомой дорогой к дому девушки, немножко покачался на детских качелях, тревожно озираясь по сторонам. Вдруг она почувствует, что он здесь ждет ее, и выйдет?

Но по хмурому двору сновали только припозднившиеся мамочки с колясками и с детьми в комбинезонах, напоминающими маленьких космонавтов, да начинали выходить собачники…

В своем нелепом дозоре Макс замерз, как черт, и, отогреваясь в ванной, вдруг сообразил, что его робость – всего лишь желание «красиво обставиться».

Чтобы не получилось так, будто он, получив развод, побежал со всех ног к другой женщине, а чтобы сначала пострадал и помучился, как истинный интеллигент, без моральных терзаний и самоанализа не способный и шагу ступить.

Макс громко рассмеялся, так что Руслан спросил через дверь, не плохо ли там ему.

Как и собиралась, Христина устроилась на полставки санитаркой в реанимацию, отвергнув блестящие перспективы работы в операционной, коими ее соблазнял Ян Александрович. Поскольку с основной работы она уходить не планировала, то могла выходить или в будние дни с восьми вечера до восьми утра, или в субботу на сутки.

Осторожно и как бы невзначай вытянув у тети Ани график работы девушки, Макс поднялся в воскресенье ни свет ни заря, купил в единственном открытом цветочном ларьке букет каких-то неведомых цветов, показавшихся ему красивыми, и поехал встречать Христину с работы.

Оказавшись возле знакомой двери в реанимацию, Макс смутился. Слишком много чувств было пережито в этом заставленном цветами холле, вон даже еще противные красные цветы на китайской розе не увяли.

Вдруг сердце забилось быстро-быстро, его накрыла настоящая волна ужаса, когда Макс подумал, что все могло сложиться совсем иначе. Из этих дверей мог выйти врач и сказать профессионально сочувственным голосом, что сделали все возможное, но… И тетя Аня не пережила бы сына, Макс знал это точно.

Все могло быть иначе, окажись Руслан на пять сантиметров левее или правее в маршрутке, появись «скорая» на минуту позже, или Ян Александрович с этой приятной дамой Людмилой Эдуардовной взяли бы дежурство в другой день.

Один миг, один вершок отделяют нас от небытия, а мы живем так, будто целые парсеки.

Он оглянулся на звук открываемой двери и увидел Христину, незнакомую и какую-то новую в медицинской одежде. Костюм был очень простеньким, но чрезвычайно шел ей, особенно белоснежная шапочка, подчеркивавшая яркие краски лица.

Макс шагнул к ней и протянул цветы.

– Я хотел бы пригласить вас на завтрак, – сказал он чопорно.

Христина смешалась, опустила глаза, протянула руку за букетом, тут же опустила ее, но потом все-таки взяла цветы.

– Добре, я только переоденусь.

Хорошо знакомой дорогой они вышли на широкое мраморное крыльцо. Снег еще не выпадал, но утро выдалось морозное, асфальт и голые, уже без единого листа деревья покрылись инеем и искрились в лучах по-зимнему светлого солнца.

Под ногами хрустела замерзшая каша из сгнившей листвы, и казалось, город напрягся, съежился от холода и ждет, когда придет зима и накроет его пушистым снежным одеялом.

Христина поскользнулась на островке льда, и Макс решительно взял ее за локоть.

– Куда ж нам пойти? – Он был так рад ее видеть, так доволен из-за ее согласия с ним позавтракать, что плоховато соображал.

– А вон. – Она указала на сетевое кафе, вывеска которого призывно висела на соседнем доме.

Макс рассчитывал на более пафосное заведение, но сообразил, что после бессонной ночи девушке лучше подойдет непритязательное местечко с быстрым обслуживанием.

Они вошли в небольшой зал, темные стены которого тонули в полумраке, а грубоватые деревянные столы создавали какую-то средневековую романтику.

То, что надо, решил Макс, помогая девушке снять пальто.

Христина заказала латте, он – эспрессо, хотя с большим удовольствием выпил бы чего-нибудь молочного и сладкого, но надо создавать образ мужественного самца.

Есть оба не хотели, Христина от усталости, он – от волнения.

Макс увидел руки девушки и с неожиданной болью заметил, как они огрубели от тяжелой работы. По-прежнему аккуратные и ухоженные, но кожа немного потемнела, и появились морщинки на суставах, да и сами суставы, кажется, немного распухли.

Он знал, что Христина пошла работать санитаркой не для денег, а чтобы «быть полезной», мол, на основной работе занята всякой ерундой, а здесь чувствует, что помогает людям и нужна им, и это для нее не работа, а отдых или хобби, но все же Макс переживал.

Осмелев, он взял ее за руки.

– Я хотел сказать, что вы мне очень нравитесь, – сказал он просто. – и я хотел бы ухаживать за вами.

Она резко убрала руки и покачала головой.

– Это правда, Христина. Я влюблен в вас давно, с тех пор, как увидел, просто я был женат и не мог вам этого сказать. Но теперь все, мы с Алиной официально разведены.

Она молчала. Заказ еще не принесли, и она стала складывать лягушку из бумажной салфетки, не глядя на него.

– Не думайте, что в моем разводе есть ваш вклад, – продолжал Макс, – все давно к этому шло, и если бы я не знал, чем кончится мой брак, не осмелился бы в вас влюбиться.

– Этого не может быть, – сказала она решительно, – никак не может быть.

– Почему? Мне казалось, что мы хорошо понимаем друг друга… У вас есть возлюбленный? Простите мое любопытство.

Христина покачала головой.

– Но тогда давайте попробуем.

– Нет. Невозможно.

– Почему нет? Я же не говорю сразу жениться, – обескураженно спросил Макс, – или еще что-нибудь. Сходим куда-нибудь вместе несколько раз, а потом уж вы решите, стоит нам дальше общаться или нет. Боюсь показаться самонадеянным, но мне казалось, что я вам тоже нравлюсь.