Онлайн книга «Сезон воронов»
|
Часть пятая
Избавь себя хотя бы от мук ревности; Если не можешь простить, забудь. Альфред де Мюссе Глава 14
Сердечная рана Мокрый снег облепил окна. Кончиком пальца я провела по дорожке, которую оставил, нагревшись на оконном стекле, сползший вниз, к раме, комочек. Взгляд мой затерялся вдали, среди холмов Гленко, покрытых тонким белым покрывалом, и туч, таких тяжелых, что за ними не было видно горных вершин. С того самого дня, как я вернулась из Курлоса, погода у нас стояла ужасная. Если день выдавался солнечным, на улице обязательно было холодно и земля скрипела под ногами. Если же становилось теплее, как сегодня, то снежное небо обрушивалось нам на голову, и бóльшую часть времени приходилось проводить в четырех стенах. Свободного времени у меня стало так много, что я успела выткать и собрать два пледа, а основа для третьего уже была натянута на ткацком станке. Но я, сама не знаю почему, никак не могла взяться за работу. За спиной у меня послышался смешок, и я вернулась к действительности. Отвернувшись от окна, я окинула взглядом кухню, в которой обычно проходили наши занятия, и нахмурилась. Все взгляды были обращены к Кенне Макдоннел. Девочка привстала с лавки и через стол тянулась к миске с яблоками. Когда она снова села, мордашка ее побледнела, а глаза расширились. С пронзительным криком девочка взвилась с места. Остальные дети захохотали, пытаясь спрятать лица в испачканных чернильными пятнами тетрадках. – Нейл Макдоннел, ты… ты… Она посмотрела на меня большими черными глазами, потом, с сожалением, на яблоко и потерла место пониже пояса. – Нейл подложил мне гвоздь, миссис Кейтлин. Девочка взяла со скамейки гвоздь и протянула мне. – Это не я! – принялся обороняться ее брат. – Это Исаак! – Неправда! – возразил Исаак. – Скажи, Элис, ты же все видела! Это Нейл подложил гвоздь Кенне на лавку! Элис Макинриг посмотрела на младшего брата чуть насмешливо. – Я не стану врать, чтобы тебя оправдать. Я писала упражнение и вообще ничего не видела. Маленькое веснушчатое лицо Исаака покраснело. Он поджал губы и смерил сестру сердитым взглядом. – Врешь! Ты не писала, а строила глазки Алексу! – Исаак! – вскричала девочка, краснея от смущения. – Довольно! – сказала я и хлопнула в ладоши. Я обвела учеников взглядом, стараясь не улыбнуться. Упершись руками в бока, я придала лицу строгое выражение, раздумывая, как отыскать виноватого и разрешить конфликт. – Давайте думать вместе. Если Элис строила глазки Алексу, как говорит Исаак, она не могла видеть, кто подложил гвоздь на лавку. И если Исаак в это время смотрел на сестру, как он говорит, то он не может быть виноватым. С этим все согласны? Значит, остаются Алекс, Кол и Нейл. Алекс и Кол сидят на другом конце стола… – Я посмотрела на Нейла, который уже уткнулся носом в тетрадку. – Значит, остаешься только ты, Нейл! К тому же ты сидишь с сестрой на одной лавке. Что скажешь в свою защиту? Мальчик пожал плечами и сокрушенно улыбнулся. – Простите меня, миссис Кейтлин! – Это у Кенны, а не у меня нужно просить прощения. Это ей, а не мне, в мягкое место впился гвоздь! При этих словах дети прыснули. Я давно заметила, что упоминание некоторых частей тела всегда вызывает бурю веселья, поэтому нарочно вставила это слово в свое маленькое внушение, чтобы разрядить обстановку. Но теперь пришло время снова вернуться к уроку. – Ну же, Нейл! Маленький шутник повернулся к сестре и едва слышно пробормотал слова извинения. Он собрался было спрятать в карман «орудие пыток» собственного производства, когда я обратилась к нему со словами: – Молодой человек! Не так быстро! – Я подошла к нему и протянула руку. – Покажи мне гвоздь, пожалуйста! – И вы его у меня отнимете? – Посмотрим! Пожалуй, великоват для пыточного инструмента, но от этого не менее эффективен… Нейл додумался вбить гвоздь в досточку. Я поморщилась. – Ты сам сделал? – Ну да. – Можешь сказать мне, откуда у тебя гвоздь? – Взял у бочара, миссис Кейтлин. – У бочара? Ясно. – Я задумчиво смотрела на гвоздь. – Но ведь мистер Макстаркен ушел вместе с остальными мужчинами. Кто же тогда дал тебе этот гвоздь? – Никто. Я… я его взял на время. – На время, говоришь? – Я не крал! – Значит, ты собирался вернуть его на место? Ты ведь знаешь, что гвозди – вещь ценная! Мальчик нахмурился и заерзал на скамье. – Знаю, конечно. – Вот и замечательно! После урока отнесешь гвоздь на место. Он тебе послужил на славу, но впредь ты без него обойдешься, не так ли? – Так, миссис Кейтлин! Краем глаза я заметила, что он показывает младшей сестре розовый язык. «Годы идут, и ничего не меняется», – подумала я и сделала вид, что ничего не замечаю. Мои дети в свое время вели себя ничуть не лучше. – Что ж, посмотрим, что вы успели написать… Алекс, – обратилась я к мальчику-подростку, чтобы закрыть тему с гвоздем, – следует писать «adveniat regnum tuum», а не «regnam tum»! – Миссис Кейтлин, а почему мы должны учить все эти молитвы? – Когда мы молимся, мы почитаем Господа, просим его простить наши ошибки, благодарим за его доброту и просим помиловать нас. У нас в долине нет ни священника, ни церкви. Но кто-то же должен выучить с вами молитвы! – Я хочу выучить молитвы, но почему их нельзя писать на гэльском? Эта латынь… – Вы знаете все эти молитвы на английском и на гэльском. Писать их по-латыни – лучший способ выучить их наизусть. – Да, но мы же не говорим по-латыни! – Латынь – язык нашей религии. Мы – католики, а значит, молимся на латинском. – Но ведь мы могли бы взять книжки с молитвами на английском. Недавно я нашел одну такую. – Эти книги – для протестантов, Алекс. Молитвенниками на английском пользуются пресвитериане в шотландской кирхе [61] . Протестанты молятся тому же самому Богу, но… скажем так, молятся они по-другому. – Если мы все молимся одному Богу, – вмешался в разговор Исаак, – то почему тогда Папа так хочет, чтобы у нас был король-католик, а не король-протестант? – Потому что он знает, что Георг – дурачина, что тут непонятного! – заявила Элис. |