Онлайн книга «Глубокий Сумрак»
|
– Телефон вернуть не имеем права, – отозвался полицейский. – Можете позвонить по нашему аппарату. Если бы я еще помнила обычный телефонный номер Ночного Дозора! – Я не помню номер. Он в записной книжке телефона. – Телефон вернуть не имеем права. Инструкция. Была ли у полицейского такая инструкция на самом деле, или ему внушила ее ведьма – вопрос второй. Позвонить не получается. Нападать на полицейского и на ведьму не получается – еще пристрелят при попытке к бегству, амулеты у ведьмы мощные. А потом Ночной Дозор может сколько угодно подавать протесты, мне они уже не помогут. И что делать? Ждать? Ждать и надеяться… – В камеру, – приказал следователь. Его приказ мне совершенно не понравился. * * * Камера оказалась мерзейшей. Отвратительная аура, отвратительные стены, отвратительные нары с мерзким бельем и очень несимпатичные обитательницы – две какие-то тетки неопределенного возраста. Одной, кажется, около тридцати. Другой – около сорока. Запах в камере тоже был крайне неприятный. – Ишь, фифа, – прокомментировала мое появление старшая, заинтересованно разглядывая мою одежду. В особенности ее взгляд остановился на золотой розе Крюкова. – Проститутка? Клиента ограбила? Или убила? – Нет, – ответила я. – Депутата одного замочила. Вторая женщина разразилась потоком отборной ругани в адрес депутатов, тех, кто имеет с ними дело, и меня в частности. Я присела на край постели подозрительной чистоты. Гадко-то как! И на помощь позвать некого. Ведьма, не иначе, рыщет в коридоре. Опасения мои подтвердились. Ведьма из Дневного Дозора заглянула в камеру и нагло улыбнулась мне. – Слушай, чего вам от меня надо? – спросила я ее. – Вы зачем все это устроили? Ведьма хихикнула. – Расследуем важное дело. Ты на подозрении. Что, думала, тебя по головке за убийство Агафьи погладят? Даже свои? А лично я Светлых терпеть не могу. От души. Так что сиди, думай, чем помочь Дневному Дозору сможешь. – Я протест подам. – Ой, напугала, – скривилась ведьма. – Можешь прямо сейчас начинать писать. Бумагу принести? Туалетную? Нет, бумага мне была не нужна, даже писчая. Что толку от протестов, пусть даже и письменных? А вот идея сбить ведьму на пол и попытаться убежать показалась соблазнительной. – Даже не думай, – проскрипела старая карга. – У охранников амулеты. Да и я тебя в бараний рог скручу. Хотя можешь попробовать. Только дай мне повод! – Не дождешься. – Жаль… – процедила ведьма. – Девочки, а ведь эта воровка старую учительницу задушила. И роза у нее из настоящего золота. И захлопнула дверь камеры, мерзавка! – Ах ты дрянь! – закричала молодая арестантка и дала мне пощечину. Больно, между прочим! И обидно. И противно. – Роза моя! – закричала старая и попыталась сорвать драгоценный цветок с моей блузки. С розы сорвалась искра и ударила в руку арестантки. Она зашипела и вознамерилась вцепиться мне в лицо. Но теперь врасплох меня застать было трудно. Я рефлекторно двинула арестантку «теркой», которую приготовила еще для мага на кладбище в Новочеркасске. Та взвыла белугой, схватилась за лицо. Я сразу же пожалела, что напала так быстро и так жестоко. Ведь можно было вообще обойтись без физического воздействия! А я испортила женщине кожу, которая будет мучительно заживать, особенно в этих антисанитарных условиях. Молодая арестантка вскочила и отчаянно завизжала. – Кислота! Она ей кислотой в лицо плеснула! Визг был так пронзителен и противен, что я вновь активировала недавно пользованное заклинание – Опиум. Женщина рухнула на пол, падая, ударилась головой о край лежанки, разбила себе висок. Из него хлынула кровь. Старшая арестантка оборвала вой на полуслове и погрузилась в тяжелый сон без сновидений. Дверь в камеру отворилась, из-за нее выглянула надзирательница. – Вы что творите? – охнула она. – Девушка, зачем вы беспредельничаете? Я собралась наконец-то повести себя разумно и воздействовать на разум надзирательницы, а не на ее тело, то есть, попросту говоря, не бить и не усыплять, когда из-за ее спины выглянула ведьма. – Не получится, хулиганка! – безумно расхохоталась она. А я резко успокоилась. Ведь эта дрянь меня провоцирует! Только что она заставила меня атаковать людей боевыми заклинаниями. Счастье, что я не использовала «вилы» или какой-нибудь «клинок». Ведьма специально нагнетала градус безумия… Нет, не дождетесь от меня поведения, которое нужно вам. Я буду спокойна. Рассудительна. И я буду требовать адвоката. А на деле – сотрудника Ночного Дозора. Появилась старшая надзирательница и скомандовала: – В карцер! Ведьма продолжала хихикать. Старшая надзирательница была без амулетов, но я поняла – если я воздействую на нее, мое воздействие нивелируется ведьмой, которая здесь как дома. И она придумает что-то новое, еще более гадкое… В карцере обстановка оказалась хуже, чем в камере, но здесь я была одна. Одиночество должно меня успокоить. Хотя бы немного… * * * В карцере нет окон, и время я могла определять только по внутренним ощущениям. Именно в середине ночи по моим ощущениям в металлическую дверь постучали. Я не спала и прекрасно понимала, где нахожусь, поэтому на стук не отреагировала. Тогда дверь отворилась, и в камеру протиснулся мужчина в дорогом помятом костюме с портфелем в руках. – Здравствуйте, Алена! Я хочу предложить вам услуги адвоката. Напор удивлял. – И дорого мне обойдутся услуги? – Меня просил похлопотать за вас Вазген. – Какой Вазген? – Тот самый. – Мы точно друг друга понимаем? – Еще бы! Вряд ли в Ростове найдется много Вазгенов, которые могут поднять меня с постели и отправить в СИЗО в три тридцать утра. – С постели? – Я приподняла одну бровь. – Из ресторана, – рассмеялся мужчина. – Где я был, между прочим, в отличной компании. Кстати, я ведь не представился – Андрей Савин. Слышали, наверное? – Увы. – Ничего, лицам, далеким от криминальных кругов и правоохранительных органов, а также судебной системы, моя фамилия мало что скажет. – Так что вы хотите мне предложить, Андрей? – Освобождение под залог, – заявил Савин. – Серьезно? С чего вдруг? – Меня попросил об этом мой лучший клиент. Я договорился. Не так просто было. – И большой залог? – Сто тысяч. Если у вас нет, я внесу, потом отдадите. |