Онлайн книга «Сага о реконе»
|
– А вы еще надеетесь одолеть нас? – Почему бы и нет, конунг? Почему бы и нет? Людей у нас не меньше, чем у тебя. Если мы сейчас с тобой не договоримся, то начнем свою войну – будем нападать на твоих жителей, конунг, на твоих воинов, жечь ваши дома и корабли, резать вашу скотину. О, мы учиним тебе немало пакостей! – О чем ты хочешь договориться? – О размене, конунг! Ты отдаешь нам корабли, мы возвращаем тебе жизни твоих людей. Их у нас уже больше шести десятков – это бонды, их жены и дети, старики-родители. Будем меняться? Неплохая сделка, согласись! Корабли тебе все равно не нужны, а вот людишки пригодиться могут. Верно? Нет, если тебе наши условия не подходят, можно и поторговаться. Но по-моему, цена сходная – за драккар ты вымениваешь двадцать жизней! Своих подданных, заметь. Ну можем сверху прибавить двух-трех детей. По рукам? Бородин, наблюдавший за торгом, сжал кулаки. – Вот же ж гад! – процедил он. – Заложников взял! – Герой нашего времени, – усмехнулся Плющ. – Что ты хочешь? Тут на сцене появилось новое действующее лицо – Хродгейр Кривой. Стремительно прошагав к конунгу, он прошептал ему что-то строго конфиденциально, на ушко. Хьельд кивнул – понял, дескать, – и заговорил с Шимоном, как торгаш: – Двадцать – это, конечно, много, но сравнимо ли с длинным кораблем? Двадцать пять – еще куда ни шло… – Отчего ж, – усмехнулся Горбунков с оттенком презрения, – торг уместен! – А кого именно ты хочешь обменять на драккар? Вдруг да трэля подсунешь али чужого кого? – У нас, конунг, при себе семейства бондов Хравна Одноухого, Облауда Пастуха, Снеррира Мокрого… э-э… и еще там кто-то, всех не упомнил. Конунг согласно покивал головой и нудно стал оговаривать всяческие мелочи, раскладывать устную договоренность по пунктикам, скучно взывать к богам… Кривой, проходивший мимо Кости, хлопнул его по плечу и бросил: – За мной! Догнав широко шагавшего Хродгейра, Роскви с Эваранди молча глянули на него. Валеру, посматривавшего с той стороны, с которой Кривой был лишен глаза, дядя Эльвёр не заметил, а вот к Плющу обратился, сказав отрывисто: – Наши охотники опередили Шимона херсира. Они выследили, где находятся захваченные семьи… – …И мы туда нагрянем! – закончил Костя. – Ты близок к истине, Эваранди, – улыбнулся Хродгейр, посверкивая единственным оком. – Быстрее! Бегом они добрались до длинного дома, служившего конунгу резиденцией, и перешагнули порог неприметной пристройки. – Пусть Шимон думает, будто мы настолько глупы, чтобы праздновать победу до решающей битвы, – говорил Кривой, с грохотом сдвигая старые бочки и плетеные корзины. – Незачем ему знать, что ратная стрела подняла на ноги всех ополченцев в округе! А там посмотрим, кто кого… Рывком подняв толстую дубовую крышку, прикрывавшую лаз в подпол, он сказал: – За мной! Нас не должны видеть. Костя нащупал ногой перекладину лестницы и спустился в промозглую тьму. – Факелов я не захватил, – донесся глухой голос Хродгейра, – некогда было. Шлемы на вас, головою не стукнитесь, а пол ровный. Подземный ход уводил не слишком далеко, но в том, что они преодолели крепостные стены, Плющ был уверен на сто процентов. Он быстро шагал, пялясь в темноту, рукой касаясь стенки – то сырой земли, то деревянной крепи. – Пришли, – голос Кривого послышался совсем близко, и тут же рука Кости уперлась их провожатому в спину. – Наверх! Поднявшись по лестнице, Хродгейр спиной отжал крышку и выбрался в полутемную конюшню. Тут его уже ждали – человек двадцать в броне и со щитами, кто с секирой, а кто и с мечом. – Крикнул бы, – сказал с неудовольствием лохматый дядька, волосы – как соль с перцем, – мы бы и открыли. – Ну я еще не настолько охилел, Сивый, – усмехнулся Хродгейр, вызвав смешки. – По коням! Косте достался вороной конек, довольно уродливый, особенно если сравнивать его с красавцами-ахалтекинцами, зато послушный и резвый. Кавалькада галопом покинула конюшню и двинулась узкими проходами между огороженными лужайками, отдельно стоявшими домами, коровниками, пока не вырвалась на волю и не скрылась под сводами леса. – А куда мы? – полюбопытствовал Сивый. – Люди Йодура высадились в Теплом заливе, – объяснил Хродгейр. – Там, на Белых скалах, сэконунг устроил лагерь. Утром весь его хирд ушел к югу, за ручей Повешенного Трэля, и засел в усадьбе Хравна Одноухого. Беловолосый туда не поспевает. Ополченцы Бьёрна из пастухов и охотников окружили хутор, но что они против воинов? Хотя вчера вечером их лучники подстрелили четверых, в том числе и самого Торгрима ярла! Эйвинд Мудроречивый тоже мертв, но этого уделал Шимон… – Один доигрался, – сделал вывод Сивый, – а другой заигрался. Проскакав вверх по течению ручья, Хродгейр поднял руку, призывая конников сбавить прыть. Дальше поехали шагом. Выдвинулись на обширный лужок… и столкнулись с целым отрядом викингов. Те вышли из леса большой толпой. Первые ряды, завидев всадников, сразу остановились, а догонявшие все подходили и подходили. Лица у всех выражали решимость и в то же время некий упадок – то ли сил, то ли воли. Хродгейр, надо отдать ему должное, ничуть не выдал своего волнения. – Кто такие? – строго спросил он, осаживая коня. Из толпы викингов выбрался рыжий Хёгни. – А вы кто? – Нас послал Хьельд конунг. Рыжий Змей посопел, потоптался да и выложил: – А мы… Ну, в общем, здесь те, кто выжил из хирда Гунульфа, сына Рёгнвальда Клапы. Хотим вот Хьельду послужить. Нас тут сорок человек, всякого повидали. Как мыслишь, возьмет нас конунг под свою руку? – Меня зовут Хродгейр херсир, – представился Кривой. – Ручаться за Хьельда конунга не могу, но кто же отказывается от храбрых воинов, верных и стойких? Хёгни уловил ударение, сделанное на слове «верный», и кивнул. – Врать не буду, – проворчал он, – мы к вам не в гости шли. Поначалу-то. И, будь над нами другой командир, все бы иначе повернулось. Но вы одержали над нами верх. Мы не хотим больше сражаться с Хьельдом. Мы не сдаемся на милость победителя, да и вообще можем покинуть эти края, но решили уйти к конунгу. Кривой улыбнулся хитро. – Тебя я знаю, Хёгни Рыжий Змей, – проговорил он, – и скажу так: конунг не откажет вам, но принять по-всякому способен. Хотите, чтобы к вам по-хорошему отнеслись? Помогите тогда! – Чем же? – подозрительно спросил Хёгни. |