Онлайн книга «По ту сторону рифта»
|
Не подав виду, он слабо улыбнулся. – Бывает. Теперь нам просто нужно время. Сзади послышался звук. Обернувшись, Уэскотт увидел в дверях Линн. В ее глазах читалось сочувствие, но не только. – Расс, – произнесла она. – Мне так жаль. Он ощутил, как дернулся уголок рта. – Вот и компьютеру тоже. – Как ты? Он пожал плечами. – Да нормально вроде. – Сомневаюсь. Он же с тобой столько лет прожил. – Ну да. Мне… его не хватает. В горле тугим узлом вздулся вакуум. Уэскотт проанализировал свои чувства, отстраненно поражаясь им, и ощутил что-то близкое к благодарности. Линн беззвучно пересекла комнату и взяла его за руки. – Мне жаль, что я не была с вами до конца, Расс. Меня едва хватило на то, чтобы отвезти его. Я просто не могла, понимаешь… – Все нормально, – сказал Уэскотт. – …а ты так и так должен был там присутствовать, ты… – Все нормально, – повторил он. Выпрямившись, Линн потерла ладонью щеку. – Может, тебе не хочется об этом говорить? Что, разумеется, означало: я хочу об этом говорить. Он поразмыслил, о чем бы завести речь, чтобы не совсем уж впадать в предсказуемость; и понял, что в состоянии озвучить правду. – Я вот думал, – начал Уэскотт, – что он получил по заслугам. Линн заморгала. – Я это к чему – он ведь и сам немало крови пролил. Ты же помнишь, он каждые два-три дня приносил покалеченную мышь или птичку, а я ему ни разу не дал никого прикончить… – Ты не хотел видеть, как живые существа страдают, – вставила Линн. – …так что добивал их сам. – Один удар молотком, и мозги тут же смяты в кашу, после такого страдать уже нечему. – Я всегда обламывал ему кайф. А играть с мертвыми зверюшками неинтересно, он потом часами на меня дулся… Линн грустно улыбнулась. – Он страдал, Расс. И хотел умереть. Я же знаю, ты любил маленького нахала. Мы оба его любили. На месте вакуума что-то вспыхнуло. – Все нормально, Линн. Я все время наблюдаю за тем, как умирают люди, не забыла? Мне не нужна психотерапия из-за какого-то сраного кота. А если б и была нужна, ты бы могла… «…по крайней мере быть со мной этим утром». Уэскотт осекся. «Я зол, – осознал он вдруг. – Ну не странно ли? Столько лет не пользовался этим чувством». Странно было обнаружить, что у старых эмоций такие острые края. – Извини, – ровным голосом сказал он. – Не хотел грубить. Просто… банальностей я уже в клинике наелся, понимаешь? Надоело слышать «Он хочет умереть», когда на самом деле имеется в виду «Это будет слишком дорого стоить». А больше всего надоело, что люди говорят про любовь, подразумевая экономику. Линн обвила его руками. – Они ничего бы не смогли сделать. Он стоял, слегка пошатываясь, почти не чувствуя ее объятий. «Кэрол, сколько я заплатил, чтобы ты не переставала дышать? И в какой момент решил, что не стоит ради тебя влезать в долги?» – Причина всегда в экономике, – проговорил он. И тоже ее обнял. – Вы хотите читать мысли. Это была уже не Кэрол. Теперь голос принадлежал тому типу из «Саутем»… Мосби, да. Засев в памяти, его программа дирижировала хором электронов, которые на выходе создавали впечатление, будто говорит он сам, – дешевый аудиоклон. Уэскотт предпочитал его оригиналу. – Читать мысли? – Он немного подумал. – Вообще-то в данный момент я всего лишь пытаюсь наметить рабочую модель человеческого разума. – Вроде меня? – Нет. Ты навороченное диалоговое меню и не более. Ты задаешь вопросы; в зависимости от того, как я на них отвечаю, переключаешься на другие. Ты линеен. А разум шире… рассредоточен. – Мысль – не сигнал, а пересечение сигналов. – Так ты читал Пенторна? – Читаю сейчас. У меня есть онлайн-доступ к «Биомедицинскому реферативному журналу». – Угу. – Еще я читаю Гёделя [43] ,– добавила программа. – Если он прав, то вам никогда не создать точной модели, потому что ни одна коробка не способна вместить саму себя. – Ну так упростим модель. Отбросим детали, сохранив суть. Нам же так и так не надо, чтобы она получилась чересчур большой; если по сложности она не уступает реальному явлению, то и понять ее будет ничуть не легче. – То есть вы отрезаете от мозга по кусочку, пока не получаете то, с чем можно работать? Уэскотт поморщился. – Если настаиваешь на броских формулировках, то сгодится и эта. – И по этим обрезкам все равно можно узнать что-то новое о человеческом поведении? – Ну вот взять хотя бы тебя. – Я же навороченное меню. – В точку. Но знаний у тебя больше, чем у реального Джейсона Мосби. И ты более интересный собеседник: я как-то раз встречался с ним. Держу пари, ты и с тестом Тьюринга [44] справился бы лучше. Я прав? Едва ощутимая пауза. – Не знаю. Вероятно. – Насколько я понимаю, ты превосходишь оригинал, обходясь какими-то процентами от его вычислительных возможностей. – Возвращаясь к… – И если оригинал вопит и отбивается, когда его пытаются выключить, – продолжает Уэскотт, – то потому лишь, что его запрограммировали на убеждение, будто он способен страдать. И у него уходит больше усилий, чтобы поддерживать работу подпрограмм. Может, разница не так уж и велика, а? Программа замолкла. Уэскотт начал считать про себя: «Одна тысяча один, две тысячи один, три…» – Вообще-то это приводит нас к другому вопросу, который мне хотелось бы с вами обсудить, – проговорило меню. На реакцию ему потребовалось почти четыре секунды, и все равно пришлось сменить тему. Хотя в целом программа хорошая. – Вы пока еще ничего не публиковали по своей работе в Центральной ванкуверской больнице, – сказал заместитель Мосби. – Конечно, у меня нет возможности просмотреть вашу заявку в СЕНИИ [45] , но, если судить по общедоступным тезисам, вы занимаетесь мертвыми людьми. |