Онлайн книга «Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина»
|
Девятка «Петляковых» взяла курс на запад. Все бомбардировщики старательно держали места в строю, летели как на параде – строгим клином с равными интервалами. С ближнего аэродрома снялась пятерка «МиГов», расположилась по схеме прикрытия: звено ушло вперед, пара осталась замыкающей. – Выходит, и вправду война! – послышался в наушниках голос стрелка-радиста. – Дошло, наконец… – буркнул штурман. – Ну, мало ли… Может, провокация! – Провокация – цэ когда один самолет-нарушитель, а когда их тыща… Тут вже не местный конфликт! – Чего ж они так провокаций боялись? – Хто – воны? – Ну, сам знаешь, кто… – А ты глянь наружу, – сказал Челышев. – Видишь «МиГ-3»? Их, считай, только-только выпускать стали, мало кто умеет на них летать. Вот и думай. С «ишачков» слезли, а на «мигари» толком не сели. Перевооружение, понял? Да тут и за год не обернешься! А немчура нам даже недели не дала – напала. Вот и боялись, что война начнется, да в самый неподходящий момент. Так и вышло… – Ничого, – буркнул Павло Ткачук. Обычно он вполне прилично говорил по-русски, только что с мягким «хохляцским» выговором, но, когда волновался, словно забывал слова и начинал мешать «великий, могучий» с напевной украинской «мовой». – Ничого. Вон, как «чаечки» им всыпали! Хороший пилот, он и на «ишаке» жизни даст немцам. – Эт точно… Как мыслишь, командир, до осени управимся? – Какого года? – спросил Егор. – К-как это – какого? Этого! – А ты в школу ходил? Помнишь, сколько шла империалистическая? Четыре года! – Да ну-у… Это ты переборщил! Что ж нам, до 1945-го воевать? – Поживем – увидим. – Если доживем, – буркнул штурман. Рассвело, видимость была – миллион на миллион, но та картина, что открывалась с высоты, не радовала. Над железнодорожной станцией Россь, над местечком, что стояло рядом, над авиагородком клубился серый дым – догорали ангар и склады, взлетное поле было перепахано воронками от бомб. С высоты четырех тысяч метров распахивались лесные дали, поля колосившейся ржи выделялись серебристыми пятнами, синели, отражая чистое небо, озера и болота. Прогалина словно раздвинула зеленый массив, пропуская широкую ленту Немана. А вот и знакомый изгиб, речка Зельвянка, городок Мосты. И тут пожарище… – Та що ж цэ таке… Курс триста тридцать. – Есть курс. Впереди вставала пепельно-серая полоса, чей верхний косматый край расплывался в небе. Это горел Гродно. Над городом носились «Юнкерсы-87» – стойки шасси у них не убираются, так и торчат, в каких-то нелепых обтекателях, похожих на разношенные боты, а крылья ломаные будто – растянутой буквой «W». Чередой сваливаясь в крутое пике, «Ю-87» роняли бомбы, и там, куда падал убийственный груз, дыбилась земля, вспухая пылью и обломками, рушились здания, вспыхивали пожары. – Ах, суки… – Я порой жалею, что не истребитель! – Ну и зря. Ежели хорошо, как надо, отбомбимся, то мы немцам больше наваляем, чем эскадрилья «ястребков»! – Да уж постараемся! О, гляди, наши! Над клубами пыли и дыма вспыхивали черно-белые шары разрывов зенитных снарядов. В районе горящего аэродрома звено «чаек» вертелось колесом, отбиваясь от тонкофюзеляжных «Мессершмиттов». «Худые» кружили зловеще, как вороны, то и дело строчили пулеметы [12] , прочерчивая пунктиры трасс. Одна из «чаек» задымила, стала снижаться, вспыхнула и камнем рухнула на берег Немана. Два «И-153» продолжали атаковать «Мессеров» и добились-таки своего, подбили одного «худого» – и стали уходить, маневрируя и виража. Видно, боеприпасы вышли. Немцы это тоже поняли и устроили охоту: двое загоняли «чаек», а другая пара их отстреливала. И вот еще один биплан слетел вниз по косой, оставляя за собой копотный шлейф. Последняя из «чаек» пошла на таран – ударила «Мессершмитт» под крыло, перемалывая винтом дюраль. На землю посыпались оба самолета, немецкий и советский, кружась, сталкиваясь, ломаясь, врезаясь… Челышев насупился. Наверное, так бы он не смог, чтобы за смерть гитлеровца заплатить собственной жизнью. Духа бы не хватило. Хотя чего загадывать? Вот окажешься ты в такой ситуации, как пилот «чайки», и что выберешь? Ну уж если помирать, то хоть одного немца надо с собой прихватить, это правильно… – Справа в двух километрах ниже – четверка «Мессеров». – Следи за ними. Если развернутся к нам, сообщи немедленно. – Они нас не видят. Мы же со стороны солнца. – Внимание, «маленькие»! – послышался в эфире голос Скворцова. – Опасность справа. Прикройте! – Наблюдаем. Работайте, «большие», спокойно. «Пешка» полетела вдоль дороги на Августов. По шоссе пылили автоколонны немцев. В районе головной колонны следовала группа «Ю-87», с ними вели неравный бой тупоносые «И-16». Уклоняясь от пулеметно-пушечных трасс врага, сами поливали его огнем, яростно бросались на немецкие пикировщики, сбивали их с боевого курса, не давали прицельно бомбить объекты. Строй бомбардировщиков распался – одни повернули назад, другие упорно двигались вперед, на Гродно. Немцы умели воевать, но геройством не отличались. Да и чего ради умирать на чужой земле? Не Фатерлянд, чай… «Ничого». Не хотите дохнуть? Заставим. В стороне от дороги, на зеленом покрывале леса, возникли серые кружочки – это «Юнкерсы» сбрасывали бомбы, освобождаясь от груза. А колонны немецких войск все ломили и ломили, почти беспрерывной серой лентой – грузовики с короткими кабинами, автоцистерны, кухни, пушки на конной тяге. В разрывах пепельно-желтых пыльных облаков чернели танки. Железный поток выкатывался из Августовских лесов, и конца ему было не видно. Августов тоже горел. За городком проходила государственная граница – Челышев угадал ее линию по огороженным дворикам пограничных застав. Дорога к Сувалкам была открыта. Та же Остроленка, откуда тоже взлетали немецкие самолеты, располагалась куда ближе к аэродромам 16-го СБП, но туда было решено отправить машины со Скиделя. – Высота пять тысяч двести. До цели осталось пять минут. – Перестроиться для атаки! – прозвучала в эфире команда ведущего. – Произвести боевое развертывание! Впереди летящие «Пе-2» начали маневр: из левого пеленга все перешли в правый и образовали длинную цепочку. Истребители верхнего яруса приблизились к голове колонны, и комполка начал разворот. За ним потянулись все «петляковы», словно альпинисты в связке. |