Онлайн книга «Полудемон. Месть принцессы»
|
Лавиния делает реверанс, улыбается, потом чуть морщится. — Ты не мог ударить не так сильно? Синяк останется. Вторая пощечина относит ее в угол. — Будешь мне лгать — будешь новые клыки выращивать. Поняла? Вот теперь она смотрит на меня чуть уважительно. Аргадон, что это за женщины, которым для уважения нужны пощечины? Извращенки. Но когда Лавиния уходит, я откидываюсь на подушки и вздыхаю чуть спокойнее. У меня еще будет время объяснить ей, кто тут главный. А пока… Лишь бы игру не поломали. * * * И мы играем. Лавиния — страдающая невеста, я — страдалец, который потерял любимого брата, герцог — благородный отец, его жена — заботливая матушка, Микаэль — строгий, но справедливый король… Роли расписаны, как в театре, и мне ужасно хочется вырвать глотку автору пьесы. Или хотя бы части ее участников. Томми смотрит настороженно, ему приходится тяжелее всего. Если я лгу, как дышу, как и любой полудемон, то он спотыкается — и потому играет неодобрение. Жениться на невесте погибшего брата… Это не слишком… благородно. Конечно, на него начинают давить и подкладывают в постель какую-то графиню. Ну… что б и не попользоваться, если дают и стараются? Если б еще и деньгами… Так что к концу десятого дня после смерти Андрэ мы подписываем два договора. Брачный и мирный. И в первом получаем столько… Здоровущий кусок земли, рудники, скидки по торговым пошлинам… я постарался. Зато второй договор чисто схематичен. Да, не будем нападать друг на друга. Мир, дружба, вино… Я должен в это поверить? Не верю. И чем дальше, тем больше. * * * Сам брак будет заключен у нас, в Раденоре. Рудольф в курсе и уже прислал гонца, что ждет нас с телом сына… ну и с невестой. Но убийцу нашли, правда? Да, конечно, правда. Я в курсе переписки. Поднять призрака несложно, а пообещать ему хорошее упокоение и посмертие — тем более. А я теперь могу смотреть его глазами. Он в курсе всей дипломатической переписки как герцога, так и короля, а заодно и переговоров, так что большую часть ночи я трачу на его отчеты. Он ведь может только показать увиденное. И я смотрю, как Микаэль пишет своему наследнику, приказывая готовить войска, как приказывает герцогу подготовить кортеж, как ругается на того же герцога — мол, ты, сукин сын! Почему сбежал убийца?! Как теперь замазать риолонцев?! Впрочем, долго они не размышляют. Пользуются тем, что я видел убийцу считаные секунды, и находят какого-то несчастного. Обещают ему золота для семьи — и он показывает на допросах все, что им надо. Потом его казнят, но не зря. Можно отписать Рудольфу о коварстве соседей и готовиться к войне. Я все подтверждаю. И даже делаю Лавинии предложение по всей форме. На балу, с розой, коленопреклоненный… Зрелище — убиться люстрой! Принц с белыми волосами, весь в черном, по случаю траура, опускается на колени перед прекрасной светловолосой девушкой в белом платье, на котором, опять же из-за траура, присутствует черный шарф — он же пояс. И принц предлагает ей белую розу, любовь и верность до гроба. Я и не лгал, я просто не уточнял, чей будет гроб. Лавиния принимает цветок, а принц поднимается и целует ей руку. Красивая романтическая сказка. * * * Обратная сторона медали — убийца по имени Ивар, который, наконец, оправился после пытки и собирался перебраться через границу. На всякий случай он записал для меня свои показания. Кто нанимал, зачем, как он убивал, каким ножом — все от и до. Конечно, таким признаниям цена меньше, но ведь и это неплохо. Если он доберется до Раденора, он придет к Моринарам и будет ждать меня там. Я пишу ему рекомендательное письмо к Рене. Полагаю, Ивар прочитает его еще до того, как перейти границу. Очень умный человек, жаль, что однажды ошибся с дичью. А еще — герцог Ратавер, который едет с посольством в Раденор. Его величество страну оставлять не собирается, во всяком случае пока. Он будет собирать войска, чтобы отомстить подлым риолонцам. Мы тоже будем собирать войска. Месть — благородное занятие, и оно достойно полудемона. * * * Это было в Теварре. А в Раденоре бурлили… настроения. К Моринарам началось настоящее паломничество, Рене мне потом все рассказал. Как наиболее приближенные к принцу Алексу, они получали предложения о дружбе, кое-что в подтверждение предложений… Герцог — брал. Телегами и возами, объясняя, что он как верноподданный обещать ничего не может, но принцу Александру будет доложено все! Вплоть до числа заклепок на бочке. И все это отправлялось в Торрин. Ладно, большая часть. То, что можно было легко обратить в деньги, оставалось у Моринаров. Рене не собирался присвоить ни монетки… ну разве что чуть — если я разрешу. Моринары не нуждались в деньгах. А вот что понадобится мне? Я бы тоже не брал, но еще придется снаряжать армии, давать отпор соседям… и вообще! Они столько из казны поперли, пусть теперь хоть часть вернут! Придворных можно было понять. Они столько лет служили Абигейль! Пресмыкались перед королевой, ее родней, ее фаворитами — не в том смысле, скорее, приближенными, — и что теперь? Принцесса мертва. Принц мертв. Кто наследует? Даже если Абигейль родит, успеет ли этот ребенок вырасти? И дам ли ему вырасти я? Дай Бог долгой жизни его величеству Рудольфу, но ведь собирается война с Риолоном… Если он поедет — то может погибнуть. Если нет… главным на войне буду я, а это тоже опасно. Армия любит победителей, а трон держится на армии. Частично. Я собираюсь дать ему и еще одну опору — простонародье, но это потом, потом… Так что сейчас придворные, от греха, прогибаются на обе стороны. Жить-то хочется, и безбедно… Обо всем Рене отписывает мне. Тайно, чтобы гонца не перехватили. И я так же тайно пишу ему в ответ. Деньги, и не только, — брать, в хозяйстве все пригодится, никому ничего не обещать, чем дольше они побудут в состоянии неизвестности, тем жирнее будут взятки. Я не жадный. Но на деньги от одного Торрина королевство не поднимешь. |