Онлайн книга «Полудемон. Месть принцессы»
|
— Мой ребенок — единственный законный наследник короля Рудольфа. И должен быть признан членом королевской семьи! Я едва не ляпаю: «С этим — к Абигейль, она раньше тебя подумала…» Промолчал. И лишний раз за себя радуюсь. А мог бы и жениться ведь! Бар-ран! Как в одной семье могли вырасти две столь разные девушки? Касси с ее огненным характером и любовью к жизни — и вот эта лицемерка? Или все-таки Алексиус Лайкворт был приличнее своего брата? — А доказательства есть? Карли мнется. Видимо, доказать что-то было сложно. — Алекс, но я… — Что ты спала с моим дядей верю. У него тут почти все… спали. Но ты же и с мужем… спала. Весь двор свидетель. У Карли хватает такта покраснеть. — Это было приворотное зелье. — Разумеется! Как и с Шартрезом-младшим. — Теперь женщина багровеет. — Так ты мне можешь гарантировать подлинность ребенка? — Да! — Тогда сделаем просто. Знаешь, что такое королевская кровь? Карли кивает. Сложно было не знать. С тех пор как построено королевство, на троне его могли сидеть только кровные Раденоры. Или — строй другой дворец и устраивай другой трон. На этот-то не сядешь. Сгоришь. В лучшем случае. — Вот, когда ребенок родится, положишь его на трон… Не сгорит — лично признаю Раденором и введу в род. Устраивает? Карли не устраивает, по мордашке видно. — Но до того… — Пока точно не выяснится — извини. Ничем не могу помочь. Все? Карли пожимает плечами. Медленно так, жеманно. — Апекс… почему ты не стал за меня бороться тогда? — Свободна! — Алекс?! — Том! Друг вытаскивает Карли за дверь без особого пиетета. Пристально смотрит на меня. И притаскивает флягу с вином. — Хлопнем? — Тяпнем, — усмехаюсь я, вспоминая, как мы подглядывали за конюхами. Кто бы мне объяснил, как власть и золото делают из женщин таких сук? Собаки, простите меня, я не хотел вас обидеть… * * * Второй является Абигейль. Не успели мы выпить и зажевать вино «северной складкой». Вещь — вкуснейшая, хотя не все дамы оценят, и как закуска хорошо идет. На кусок ржаного хлеба кладется ломоть сала, сверху — кольца лука. И — закусывай. Можно лучок еще посолить… В холодных местах — милое дело. Королеву выставить, понятное дело, было нельзя, зато расшаркаться — можно, что Рене и делает, превознося ее красоту, пока мы судорожно прячем тарелки и флягу. Королева вплывает черной лебедью: — Оставьте нас. Мне надо поговорить с племянником! Ребята вопросительно смотрят на меня, я киваю, и они закрывают дверь с той стороны. Абигейль прищуривается на меня, не обращая внимания на морщины. — Алекс… завтра ты должен будешь короноваться… — Да, тетя. — Я всегда относилась к тебе как к сыну… Бедный Андрэ. Мир праху, странно, что он столько прожил. — Я хочу знать о твоих дальнейших планах в связи с тем, что ношу законного наследника престола. Пожимаю плечами: — Разберусь с Теварром — и уеду. Не нравится мне тут, в столице… — Куда же? — На границу, наверное. Вот родится у вас, тетя, ребенок, тогда и поглядим. Куда, на какое время… — То есть? — Ну, если мальчик, это одно. А если девочка? При ней же надо будет регентом быть, мужа подбирать… Судя по лицу королевы — без меня подберут. — Александр, я вижу, что ты добрый мальчик… Смысл пятнадцатиминутной речи сводится к тому, что завтра, после коронации, я должен сказать, что с удовольствием сложу потом все эти регалии в пользу Рудольфова потомка. Я соглашаюсь. Это — сколько угодно. И сложу, и сложусь… И даже предварительное отречение напишу, почему ж нет! Можно и прямо сейчас! Ее величество уходит через пятнадцать минут, прижимая к груди свиток, в котором моим почерком написано, что я отрекаюсь в пользу дитя его величества и ее величества. Как только оно родится — и его можно будет короновать! Абигейль довольна — она получила свое. Но ночью меня все равно навещают. * * * Всего их было шестеро. Эх, такую ночь испортили! Лежишь ты, спишь себе, тут внутри прямо-таки полковой трубой взревывает чувство опасности — и я скатываюсь под кровать. И в следующую секунду кровать так утыкивают арбалетными болтами, что лежи я там — за ежика сошел бы. И убийцы залетают в комнату, с намерением добить, ежели я выжил. А на кровати-то и никого! Сюрприз? Убийцы на миг застывают, чем я пользуюсь, чтобы уполовинить их число. Между прочим — пять штук. Одного я достаю хвостом, второго, без затей, когтями. И ухмыляюсь, слизывая с пальцев капли крови. — Что-то потеряли, господа? Господа белеют. Но не отступает ни один. — Где он?! Ты, нечисть, отвечай, во имя Светлого! Я смеюсь, запрокинув голову. Нет, ну надо же! Такая наивность — в наши дни?! Да ежели вы столкнетесь с нечистью — упаси вас тот самый Светлый требовать ответ именем святых. Если, конечно, вы не некромант. Вот тогда можно ее позлить и остаться в живых. В противном же случае… Насмешки убийцы не вынесли, ринулись вперед, лязгнула сталь… Эх, ну что за жизнь? В своем доме, в своем дворце — и спать с мечом у кровати и кинжалом под подушкой! Так что безоружным я не остаюсь. Легко ли отбиваться от троих? Сложно. Не достал бы я тех двоих сразу — точно бы помер. Оч-чень сыгранная команда, работают слаженно. Не мешают друг другу. Максимум, который одновременно может напасть на человека, — это четверка. Пятый, я так понял, у них был стрелком. Сейчас они остались втроем, но не растерялись и решили, что и так меня загонят. Они ж не знали, что я принц, я был в демонической форме. Перешел в момент опасности… Скорее всего, они посчитали, что принц где-то рядом и стоит им убить меня — они тут же найдут его под кроватью, в ванной комнате — или где там еще любят прятаться романтические герои? Эти трое не нападали по очереди, как пишут в слюнявых рыцарских романах, о нет. Рыцаря они бы сделали минуты за две. Удары сыплются одновременно, с разных направлений — и мне пришлось бы худо, когда б не хвост. Им-то я и цепляю за лодыжку того, кто подошел ближе всех. |