Онлайн книга «Азъ есмь Софья. Государыня»
|
– Да, государыня. Но им откуда-то ведомо, что в Дьяково происходит. Пеняли мне за Марию, сказали, что так вы ко мне и интерес потерять можете… Софья прищурилась: – Та-ак… а ведь в тайне держали. Все-таки дятел – птица вечная. К чему тут дятлы, Василий не понял, но спорить не решился. – Государыня? – Все равно тебе с ней скоро рвать. Пропадешь чуть пораньше. – Как скажешь, государыня. – Они только на это намекали? Про остальное молчали? – Очень им хочется, чтобы государь к французской принцессе посватался. Софья кивнула: – И намекают, что на Руси выхода к северным морям нету… Софья кивнула. – Ну, нету. Так это дело времени. Скажешь им, что царевна тебя слушает, а там, глядишь, и брата убедит. Да и насчет французской принцессы подумает. – Как прикажете, государыня. – А еще – почитай. Софья положила перед Голицыным на стол несколько писем. Ничего особо важного в них не было, но все же… – Потом перескажешь. Пусть думают… Да, пусть… Софья действительно подбрасывала Голицыну информацию. Не самую важную, но достаточно, чтобы убедить его «покупателей» в приближенности боярина. Вот и сейчас Голицын читал письмо Никона, пару строчек Аввакума, в которых протопоп сообщал, что живется опальному патриарху вовсе даже неплохо – физически. Вот в остальном… Тишь и глушь. И никакой власти. А тянет… – И скажешь, что царевич колеблется – звать Никона обратно али нет. Понял? – Да, государыня. Больше Софья на синеглазого красавца внимания не обращала. Хорош, да не тот. И вообще, ей никакого блуда не надобно. Честь беречь смолоду стоит! Ее куда как более интересовало письмо от Ромодановского. Вот там была важная информация. А Голицын… Ну что – Голицын?! И без него проблем по уши. * * * – Чума?! Алексей побледнел, ровно мел. Софья смотрела спокойно и серьезно. – Да, Алешенька. Но сам видишь, все сделали правильно. Не пошла дальше зараза черная. – Да уж! Чего Ромодановский ждал?! – Пару месяцев, чтобы убедиться, что миновала опасность. – А ты уверена, что она миновала? – Вполне. Иначе бы уже началось. Гонцы те же… – Верно. Сонь, неужели никаких средств от этой напасти нету? Алексей даже не задумывался, задавая этот вопрос. Как-то привык он, что сестра знает многое. И не умолчит, ежели ее спросить. – Вообще есть… хотя и сомнительное. – Какое же? – Ну, от чумы мы пока ничего придумать не можем, кроме карантинных мер. Ребята все правильно сделали. Огонь, банька, насекомых да крыс повывели, далеко заразу не пустили. Это хорошо. – Кто придумал? – Да там вообще история получилась. Мы же туда ребят отправляли в помощь Ромодановскому. Вот один из них, Митя… – Светленький такой? Певун? Алексей отлично помнил своих ребят. Года за три – так точно. – Теперь седой. – Как?! Заболел?! – Нет. Его очередь была прибывших переписывать, он и обратил внимание, что несколько человек вроде как больны. Сунулся, посмотрел, а там… – Чума? – Да. Сразу же понял, он ведь и тут к лекарской науке тяготел. – И?! – Так он же царевичев воспитанник, а это статус, хоть и маленький. Тут же приказал закрыть все двери, никому не выходить, сам тоже никуда не ушел. Приказал, чтобы загородку снаружи заколотили, еду им через стену перекидывали с наветренной стороны, если кто хочет добровольцем пойти – пусть идут… и – ждать. А сам там остался. – Какой молодец! – Не то слово. – Софья потеребила ленту в косе. – Там много чего было, он написал. И умирали у него на руках, и убить его пытались, и вырваться… спал с кинжалом в руке, по очереди со своей охраной и добровольцами, пошли ж туда некоторые этих татар лечить… Тогда и поседел. – Сколько он там пробыл? – Месяц для верности. – Его наградить надобно. – Надобно. Вот Ромодановский пишет, что готов его усыновить. – Что?! – Григорий далеко не дурак, понимает, что коли б зараза дальше пошла, Азов бы выкосило. Да и не факт, что Русь бы обошло. Так что Митька столько людей спас… Может, и самого Григория – чуме ж все равно, кого губить. – Потому он так и проникся? – Да и к тебе подлизаться не прочь. Твой же воспитанник. Если Ромодановский его усыновит, как бы на ступеньку ближе станет. – Можно ли ему такое разрешить? – Была б дочь у него, так ведь два сына… распри начаться могут. И в то же время нам бы полезно было. Все ж на наших ребят косо поглядывают, а Ромодановский – фигура не последняя. – И что делать? – Митька действительно людей спас. Наградить его надо, по справедливости – быть бы ему дворянином, нет? – Да. – Почему бы и не Ромодановским, коли Григорий сам пожелал? – Согласен. Но то ж не все твои придумки? – Нет, конечно. Жалуем Митьке пару деревень, пусть будет боярином с вотчиной. И у Ромодановского дети спокойны, и Митька награжден, и опять же новое дворянство. Да за такую заслугу дарованное, что ее быстро не перебить…. – Лиса ты, Сонюшка… Софья довольно прищурилась. Ну, лиса. И что? Зато умная. Ей позарез надобно новое дворянство сформировать. Да не как Петр, из тех, кто с ним пил-гулял. Нет. Конечно, он и умных много кого наверх вывел… Меншикова Софья, кстати, помнила. Надобно будет найти его – и приспособить к делу. Ежели ты вор – воруй у того, у кого надобно! Вот! Но не о том сейчас речь. Митька будет хорошим новым дворянином. Умничка. Сумел же разобраться, жизни не пожалеть, чуму на землю Русскую не пустить… Попугать бояр – и продвинуть сей указ. Никуда не денутся. А там… вторая ласточка, третья… глядишь – и прекратят шипеть на худородных. Федор Ромодановский за дело взялся рьяно, и это за царский интерес. А за свою семью он вообще всех порвет на части и скажет, что так и было. Собрать Ромодановских, поговорить с ними келейно, тайно. Коли согласятся все – собрать бояр. Поговорить уже и с боярами. И – продвигать указ. Быть на земле Русской истинному дворянству. Быть! |