Онлайн книга «Расколотое небо»
|
Минуточку! Она действительно это услышала. Лилась вода в раковине: там кто-то был. Чейз вскочила и распахнула дверь, ощутив, как ее резко затопило счастье, которое было одновременно отчаянным и похожим на сон. Там мыла руки Сильф. – Ты всегда врываешься к людям в сортир? Надежда Чейз испарилась. Она привалилась к дверному косяку. – А ты что здесь делаешь? – Дверь была не заперта. – Она продемонстрировала маленького пластикового птеродактиля. – Почему у тебя в мыльнице динозавр? Чейз выхватила его у Сильф и крепко зажала между ладонями. – Это птерозавр. У динозавров не было крыльев. Эти слова душили ее сердце. – Ты такая странная. – Высокая блондинка взъерошила Чейз волосы и села на койку Пиппина. – Не буду врать, Никс. Здесь воняет мужскими носками. – Не называй меня Никс. – Чейз съехала по стене и села на пол. Она прижала коленки к груди, стараясь не разлететься на куски. – Я больше не пилот. – Пока, – сказала Сильф так, словно эти сведения не имели практически никакого значения. – Я только что пыталась полететь и не смогла даже оторваться от ВПП. Мне запретили полеты. – Это может быть временно, так что давай пока не будем устраивать вселенский плач. – Сильф завалилась на спину. – Ты спишь на верхней койке или на нижней? – Что ты делаешь? – Я решила, что тебе нужна новая соседка по комнате. – Я хочу быть одна, – соврала Чейз. – Ты никогда не любила оставаться одна. Насколько я понимаю, потому и появлялись все те парни. Я решила сюда перебраться, пока тебя не обнаружили повесившейся на шнурках от ботинок. – Сильф закинула ноги на койку. – Я беру низ, потому что предпочитаю быть внизу. А ты, как мне кажется, любишь быть сверху. Хе-хе. – Ты сейчас неприлично пошутила? – Нет. Чейз растерялась. Сильф у нее в комнате! Общительная такая. Шутит и говорит про Чейз так, будто ее знает. «Дракон» разбился, Пиппин погиб – но почему-то вот этот момент реальности ей было труднее всего принять. – Мы не дружим, Сильф. Ты это помнишь, да? – У меня нет друзей, – отозвалась Сильф совершенно обыденным тоном. – Лиам говорит, что я слишком властная. – Мне такое приходило в голову. – Точно. Значит, я властная, а ты нестабильная. Но мы попали в проект «Стрикер» вместе и вместе его завершим. – Сильф стянула ботинки и разгладила рубашку на плоском животе. – Ты ближе всего к тому, чтобы быть моей «подружкой», и наоборот. Спорить нет смысла. Чейз встала и забралась на койку, а потом свесила голову вниз, чтобы видеть Сильф. – Так, давай разбираться. Ты грозишься стать моей подругой? – Мой план такой: ты заканчиваешь горевать, а тогда… – Не раздражай меня, Сильф. Я уже поправила твоему ОРП рожу. – Гнев тебе полезен. Это – этап горя, – заявила Сильф с обычной своей уверенностью. – Ты у нас скоро снова полетишь. Я разрешу тебе летать на «Пегасе», пока «Дракон» снова не войдет в строй, но изволь быть с моим малышом осторожной. НИ. ОДНОЙ. ЦАРАПИНЫ. Чейз невольно вспомнила крушение. Черный дым, поднимающийся над озером. Обломки «Дракона». Пиппин, с трудом выговаривающий слова. Эта картина обжигала ей мозг газовой горелкой. – Я не могу летать без него, – тихо призналась она. Истинность этих слов заставила ее уйти в себя. Ее затрясло, как в жару. – Еще как можешь! – отмахнулась от ее заявления Сильф. – Лиам тоже считает, что ты сможешь вернуть «крылышки». Конечно, для этого придется чуть ли не поселиться у мозгоправа. Окончательное решение будет за Кейлом и Торном, но тут у тебя есть кое-какое влияние. Что скажешь? – Что я оказалась в каком-то параллельном мире. – Это тоже полезно. Отрицание и всякие такие защитные механизмы, – объявила Сильф. – Еще один этап. Отрицание? Неужели из-за этого она постоянно возвращается мыслями обратно, отчаянно пытаясь переписать случившееся? А Сильф тем временем продолжила: – Я прошла через такое же, когда у меня умерла бабушка. Чейз нащупала некую закономерность. Чуть раньше своей давней травмой с ней поделился Кейл – у него родами умерла жена, – а теперь вот Сильф добавляет свою. Видимо, так поступают люди, когда происходит что-то ужасное: рассказывают о том ужасном, что было у них. И хотя Чейз могла понять, почему людям хочется соболезновать, ей это представлялось подсчетом трагедий. Спасибо, не надо. – Сильф, бабушки всегда умирают. Старость – это вроде как обязательно. – А они всегда умирают от недоедания, Никс? От того, что тайком морят себя голодом, экономя деньги на подготовку внучки, чтобы та смогла попасть в свою вожделенную академию? Сильф выжидательно замолчала. Воздух был так напитан стыдом, что Чейз почувствовала необходимость ответить на этот риторический вопрос. – Нет, не всегда. – Вот и мне так казалось, – буркнула Сильф, – ты, раненая жопа. – Так вот почему ты всегда такая серьезная, – пробормотала Чейз. Кто-то громко и сильно постучал им в дверь. Чейз понятия не имела, кто бы это был. К ним с Пиппином гости никогда не ходили. Стук повторился. – Отвечай, – велела Сильф. – Это не моя комната. Чейз слезла с койки и открыла дверь. В коридоре стоял Бунтарь. Он переступил с ноги на ногу и потер локти. Нос у него был красный и распухший. – Ты пришел за Сильф? – спросила Чейз. Он нахмурился. – Сильф здесь? Я думал… Ну, мне надо кое-что тебе сказать. Признаться. Они молча уставились друг на друга. Чейз пыталась понять, пришел ли он выразить соболезнования или поделиться печальной историей. Обе ее догадки оказались мимо. Бунтарь выпалил вдруг: – Я нескольким людям сказал, что Торн твой папа. В ночь перед испытаниями. Я все еще на тебя злился. Он помахал перебинтованной рукой, словно она служила ему отпущением. Чейз прижалась лбом к двери и закрыла глаза. – И что? – И я извиняюсь. Я хотел попросить у тебя прощения. Думал, ты меня из-за этого ударила. – Забудь, – сказала Чейз. – Теперь все это не имеет значения. Оказалось, что она и правда так считает! – Я тут пытаюсь уснуть, Бунтарь! – заорала Сильф. – Иди, отдыхай. У нас через пять часов вылет. Бунтарь тоже привалился к двери и шепотом спросил: – Ты как, нормально? Чейз хотелось соврать, но сил не было. И потом – казалось, что Бунтарю это действительно важно. Это было не менее странно, чем лежащая на койке Пиппина Сильф. |