Онлайн книга «Шестой сон»
– Нет, подожди, мама! – Шестая стадия сна, Жак. Нужно найти шестую стадию сна. Запястье выскользнуло, и Каролина Кляйн полетела вниз. 60 Наконец мужчина в голубом халате согласился ответить на его вопросы. – Ваша мама жива. Падение смягчило дерево. К тому же избыточный вес немного смягчил удар. Но ей все-таки семьдесят шесть лет… Кстати, избыточный вес является причиной проблем с сердцем. – Я могу ее увидеть? – спросил Жак. – Она еще не пришла в себя. Она в коме. Но вы можете пройти к ней. Его мать неподвижно лежала в палате, опутанная датчиками. Возможно, ее нынешнее состояние схоже с сонным параличом, в котором я находился? Может быть, она все слышит и чувствует и только ее тело отказывается двигаться? – Мама, мама, ты меня слышишь? Никакого ответа, ни малейшего движения. Жак сжал ее ладонь. Судя по энцефалограмме, активность мозга хотя и была низкой, но все-таки сохранялась. – Я знаю, ты слышишь меня, мама. Я возьмусь за изучение шестой стадии сна, обещаю тебе. Шамбайя с Икаром тоже пришли в палату. Икар, как обычно, снимал происходящее на смартфон. Раздался стук в дверь. Вошел Эрик Джакометти, бывший начальник его матери. – Убирайтесь отсюда! – сказал Жак, нахмурившись. – Я ей еще понадоблюсь. – Шутите? Вы же были ее злейшим врагом. Именно вы ее уволили. Если бы не вы, она бы не оказалась здесь! – Не следует судить поверхностно. Вот уже шестнадцать лет, как мы работаем вместе, – заявил ученый. – Я вам не верю. – Мы не только работаем вместе, мы с вашей мамой вместе живем. Жак помотал головой, а Джакометти продолжил: – То, что случилось после несчастного случая с Акилешем, не воспрепятствовало нашему примирению. Да и вообще контакт между нами никогда не прерывался. Каролина продолжала общаться со мной по спутниковому телефону со своего острова. Она сообщила мне о своем возвращении, и мы тут же вновь принялись за работу. Мужские вещи, которые вы, по всей вероятности, обнаружили в квартире, принадлежат мне. Она говорила: «Чтобы отношения в паре складывались хорошо, нужно видеться через день». На работе мы встречались ежедневно, но спали вместе раз в две ночи. К сожалению, несчастный случай произошел во время моего отсутствия. В прошлом такое уже случалось, но я всегда успевал вовремя прийти ей на помощь. В последнее время у нее участились приступы, – вздохнул он. – Не так давно была обнаружена генетическая предрасположенность к этому: ген HLA-DQB1. – Вы хотите сказать, что я тоже… – Если в результате теста выяснится, что вы носитель этого гена, то вы рискуете столкнуться с такой же проблемой. Как правило, приступы сомнамбулизма можно предотвратить путем приема бензодиазепинов, но Каролина отказывалась их принимать, опасаясь лишиться способности видеть сны. Жак с трудом верил словам Эрика. – Нужно ли мне было будить ее? – На крыше – вряд ли. А вообще нужно, но только очень осторожно. – Я едва смог схватить ее… – Вы сделали все, что могли. И она могла бы упасть не в этот день, так в другой. Сожалею… Глаза всех присутствовавших обратились к Каролине Кляйн, которая казалась спящей. – Здесь о ней не позаботятся должным образом. Нужно перевезти ее в мое отделение, – заявил Эрик Джакометти. – В Отель-Дье? – Я там больше не работаю. Меня уволили вскоре после вашей мамы. Мне урок: не стоит жертвовать другими людьми ради спасения собственной шкуры. Я оказался не у дел. Но мы возобновили совместную работу дистанционно. Каролина держала меня в курсе своих успехов в области онейронавтики, а я, следуя ее указаниям, разрабатывал методики для запуска следующего первопроходца в шестую стадию сна. – Но где же вы работаете сегодня? – Я создал частную клинику сна, и мне больше нет необходимости отчитываться перед руководством. Как говорила ваша мама: проигранная битва не означает, что проиграна война. – Верно, она не желала признавать себя побежденной. – По счастью, моего банкира мучили ночные кошмары, и я смог его вылечить. – Понятно… – Он открыл нам кредитную линию, что позволило создать клинику «Морфей», названную так в честь греческого бога сновидений. Она разместилась в небольшом здании в верхней части Монмартра, неподалеку от вашей квартиры. Увидите, вам еще проще будет навещать маму. В клинике два этажа. На первом мы лечим классические расстройства сна, а на втором располагается лаборатория, где ведется работа над шестой стадией. – Вы повторяли опыты на волонтерах? – Мы извлекли уроки из прошлых неудач и смерти Акилеша. В зону проведения опытов допускаются только немногие, самые надежные и самые преданные сотрудники. Мы также ведем исследования, связанные с разработкой снотворных препаратов из натуральных компонентов. Жак снова посмотрел на мать, он ничего не знал о ней. – Клиника «Морфей» на Монмартре существует уже шестнадцать лет. И пользуется успехом. «Плохой сон» опережает боли в спине и ожирение. Наши пациенты, страдающие от бессонницы, апноэ, сомнамбулизма, бруксизма, навязчивых кошмаров и нарколепсии, сами того не ведая, финансируют исследования шестой стадии сна, которая, по словам вашей мамы, «содержит ключи, открывающие доступ в остальные области». – Значит, эксперименты все-таки были продолжены? – На крысах, кошках и обезьянах. Нам необходимо отточить навыки, прежде чем перейти к опытам на людях. Но мы смогли выявить препятствие, которое мешает нам двигаться вперед. Икар продолжал снимать все на видео, а Шамбайя внимательно слушала. – Пока что главная наша задача состоит в том, чтобы понять, каким образом мы можем помочь вашей маме. Вы согласны подписать бумаги, чтобы мы перевезли ее в нашу клинику? Ручаюсь, что там за ней будут присматривать лучше, чем здесь. Жак поморщился, испытывая противоречивые чувства. – Это моя вина. Возможно, если бы я не попытался приблизиться к ней на крыше, она бы не сорвалась вниз. Это я ее разбудил. – Перестаньте понапрасну терзать себя. Это должно было случиться рано или поздно. Проживать в квартире с прямым выходом на крышу для нее все равно что играть в русскую рулетку. – Вы думаете, она бы вновь попыталась сбежать от меня? – Каролину страшила сама мысль, что вы можете снова стать свидетелем ее приступа сомнамбулизма, как это случилось, кажется, в вашей юности. Она расценивала эту болезнь как форму «невладения собственным телом». Каролина ненавидела распущенность. В ее присутствии нужно было постоянно себя контролировать. Не плакать. Не писаться в постель. Управлять своим сном. Управлять своими сновидениями. Управлять своим голодом. Контроль разума над телом был ее постоянным лейтмотивом. И вот тело Каролины отомстило за себя. Теперь она превратилась в… чистый разум. |