Онлайн книга «Жажда»
|
…Юноша остановился в дверях покоев матушки и окинул комнату печальным взглядом. Толстый слой пыли покрывал огромное трюмо, стол у окна, стулья и прочую мебель; слой пыли покрывал всё и всё делал серым. Всю комнату, в которой он так любил бывать. Пить с мамой чай у раскрытого окна и слушать поразительные рассказы из истории Великого Дома Людь, который некогда царил на всей Земле… Покуда не заявились проклятые чуды! К чести матушки, стоит заметить, что она никогда не вдавалась в кровавые подробности древней вражды, но, разумеется, благодаря тем рассказам семена нынешней Ненависти упали на благодатную почву. Дети реже взрослых используют полутона, для них есть только белое и чёрное, хорошее и плохое. Чудов маленький Зоран всегда считал плохими, а потом они подтвердили это мнение, безжалостно убив его родителей. Круг замкнулся. В рабочий кабинет отца входить было боязно. Здесь как будто до сих пор царил идеальный порядок: родитель, строгий педант, всеми фибрами души ненавидел хаос и приходил в ярость, если жена или сын без спросу вторгались в его с тщанием отстроенное царство. Каждая деталь обстановки была для отца важна, каждый предмет находился на своём месте. Казалось, стоит сдвинуть что-то или переложить, идеальный мир тут же рухнет, а позволить это отец никак не мог. Впрочем, даже здесь, среди пугающе-упорядоченного интерьера, нашлось место своеобразной игре. Зоран обошёл стол по широкой дуге и уставился на трёх обезьян. Композиция: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Постоял, посмотрел, затем робко протянул руку к центральной обезьяне и коснулся указательным пальцем её лба. Щёлк. Дверца тайника открылась, и люд взял в руку ключ от чердака: в детстве Зоран обожал копошиться в лежащем наверху хламе. «Интересно, папа, ты знал, что я беру ключ?» Наверняка знал. Но ничего не говорил, поскольку его неведение являлось обязательной частью игры. «Если так, то спасибо!» На глаза вновь навернулись слёзы, на душе стало горько, и люд едва не упустил из виду конверт, лежащий на дне тайника. «Письмо? – Сердце забилось быстрей. – Кому оно предназначено? Мне?» Дрожащей рукой он вытащил конверт и громко всхлипнул, увидев на нём одно-единственное слово: «Зорану». К горлу подкатил ком. С трудом удерживая рыдания, юноша разорвал конверт, резко развернул листы, снова всхлипнул, узнав знакомый отцовский почерк, и впился взглядом в строчки: «Дорогой сын! Прости, что пишу тебе вместо того, чтобы попрощаться лично, но я не уверен, что смог бы повторить всё это, глядя тебе в глаза. Видя тебя. Держа тебя за руку. Я не смог бы признаться, что мы с твоей мамой отправляемся не в обычное патрулирование, как сказали тебе, а в самое пекло – во дворец. Сегодня ночью там будет очень плохо, сын, там будет пировать смерть, и есть огромная вероятность того, что мы не доживем до утра. Ты просил бы нас остаться. И нам пришлось бы долго объяснять, что мы не можем, что долг зовёт нас в бой и мы обязательно должны быть там, где сегодня будет смертельно опасно. Ты бы плакал. Мы – тоже. Поэтому мы поступаем так, как поступаем, и я прошу у тебя за это прощения. Ты крикнул мне «Пока!», едва оторвавшись от книги, но не кори себя в том – я так хотел. И мама тоже. Потому что мы тебя любим…» И Зоран не выдержал – закричал. * * * – Эй, кто-нибудь! – донеслось из одиночки. Василий Емельянов приоткрыл левый глаз и сонно уставился на монитор, на который выходили картинки со следящих видеокамер. И поморщился. Вчера вечером в изоляторе городского управления полиции образовался важный гость, как пояснил начальник убойного подполковник Брагин – жутко опасный маньяк, на счету которого минимум три жертвы, и именно он сейчас вопил. Подробности о госте Емельянов благополучно прослушал, поскольку залип в телефоне – аккурат вчера ему свезло в соцсетях познакомиться с одной симпатичной девицей. Номерами обменялись практически сразу, и она тут же начала активно слать ему всякие милые глупости с интервалом в три-четыре минуты, а он – делать вид, что ему жутко интересны её послания. Ну а поскольку с наступлением ночи девица отправилась спать, Вася решил, что и ему прикорнуть ничто не мешает, в том числе дежурство. Так бы и спал до утра, если б «важный гость» не начал вопить. – Эй! – Чего он орёт? – пробубнил Емельянов. – Сейчас узнаю. – Его напарник, Игорь Гамбулов, поднялся из-за стола. – Эй!! – Пусть заткнётся, – попросил Вася, вновь роняя голову на грудь. – Сейчас… Гамбулов быстрым шагом дошёл до камеры и буркнул: – Ну? – В туалет мне надо, – сообщил арестованный. – Проводите, пожалуйста, сил нет терпеть! Игорь молча достал связку ключей, отыскал нужный, вставил его в замочную скважину и провернул. Язычок с лязгом спрятался в коробку, и Гамбулов потянул дверь на себя. – Выходите. Смирнов нетерпеливо рванулся вперёд, но дежурный выставил левую руку, останавливая арестанта, а правой машинально взялся за дубинку. – Полегче! – Что? В отличие от напарника, Гамбулов инструкцию слушал внимательно, знал, что для Смирнова всё вокруг в диковинку, поэтому бить арестованного не стал – на первый раз, – а просто объяснил: – Избегайте резких движений. Иначе будет плохо. Понятно? – Да. – Смирнов дёрнул щекой. – Да. – Руки держите за спиной. Арестант судорожно вздохнул, но подчинился. Гамбулов отступил в сторону, позволив Филину выйти из камеры, после чего указал: – Лицом к стене. Дождался исполнения, закрыл и запер дверь камеры. – Побеги у вас были? – поинтересовался Смирнов, не отрываясь, впрочем, от стены. – За побег у нас карцер положен, – усмехнулся Гамбулов. – Так что не советую. – Вы серьёзно? – Ну, ещё дубинкой по почкам. – Это аргумент. – Согласен. Игорь велел арестованному повернуться и направил его по коридору. И подумал, что никогда бы не принял Смирнова за маньяка: самый обыкновенный с виду мужик под сорок, роста чуть выше среднего и без выдающейся мускулатуры. Впрочем, если вдуматься, маньяки так и выглядят, взять того же Чикатило, выпускника филфака. Бугаи под два метра ростом отчего-то куда реже сходят с ума. Хотя, может, так просто кажется? – Пришли, – сказал Гамбулов, когда Смирнов поравнялся с дверью туалета. – Входите, я следом. Андрей оглянулся и недоумённо уточнил: |