Онлайн книга «Новое платье Леони»
|
Она села на каменную скамью. Силач и Полкан пришли и легли у ее ног. Они зевали, потягивались, виляли хвостом, видно было, что они счастливы наступлению нового дня. Она позвонила Амине и спросила, как себя чувствует Леони. – Она сегодня рано проснулась. Я дала ей долипран и еще более сильное средство от боли. Она попросила свой метроном, и я ее оставила под присмотром Мишлин. Это моя коллега, Леони ее очень любит. Не могу больше говорить, я должна идти в операционную. – Я заеду в больницу после того, как отвезу Тома в школу. Ты надолго занята? – Да нет. Примерно час. Сегодня утром Дюре составил медицинское освидетельствование. Никто не знает, вдруг понадобится. – Я как раз собираюсь идти в полицию. – Ну вот и освидетельствование пригодится. – Ты хочешь сказать, пока не случилось что-нибудь страшное? – Хватит нести ерунду. Тебе удалось поспать? Стелла вздохнула: – Ночью не сомкнула глаз… Она почувствовала рядом чье-то присутствие. Взгляд, который жег ей затылок. Том стоял, прислонившись к стене, он все слышал. – Ты уже позавтракал? – спросила Стелла. – С кем ты говорила? – С Аминой. – Про мою бабушку? – Да. – Ну и что ты будешь делать? – Я не знаю. И вряд ли стану обсуждать это с тобой. – Ну а с кем же тогда? – Не с тобой, я сказала раз и навсегда. Иди чисть зубы и поедем. – Ну как хочешь. Он говорил холодным, вызывающим, почти высокомерным тоном. Словно хотел подчеркнуть ее бессилие, ее женскую слабость. Она возмутилась, закричала на него: – Не смей разговаривать со мной таким тоном! – А как ты хочешь, чтобы я с тобой разговаривал? – Как полагается мальчику твоего возраста. – Это что значит? – С уважением. Я хочу, чтобы со мной разговаривали с уважением. – А Тюрке уважает тебя? Стелла не нашлась, что ответить. Она тяжело вздохнула, постучала ботинком о ботинок, сунула сжатые кулаки в карманы. – Ты сердишься? – спросил Том. – Да. Я очень сержусь. – Потому что не знаешь, что можно сделать. – Я придумаю. Дай мне только время поразмыслить. Стелла молча вела машину, и Том, опустив глаза, играл на своей гармонике. Он перебрасывал ее из одной руки в другую, сосредоточившись, как человек, который о чем-то напряженно думает. – Давай повторим таблицу умножения? – предложила Стелла. Он не ответил, его глаза помрачнели, словно она сказала какую-то полную чушь. – Ты думаешь о бабушке? Он втянул голову в плечи и по-прежнему продолжал перекидывать гармонику туда-сюда. – Ладно, договорились, – сдалась она, – я больше ничего не буду говорить. Она включила правый поворотник, чтобы свернуть на дорогу, ведущую к школе, посмотрела на школьный корпус и увидела одноклассников Тома в костюмах астронавтов. Они шли, держа под мышкой большие салатницы. – Что это на них нашло? Сейчас ведь не Хэллоуин! – Учительница наша придумала. Мы репетируем пьесу, где действуют астронавты, поставим ее в конце учебного года. Каждому нужен белый комбинезон и салатница, чтобы сделать шлем. – Но ты мне ничего не говорил! – Говорил. Два раза. Ты просто не услышала, – буркнул он себе под нос. – Это неправда, Том, неправда! Я бы обязательно тебя услышала! – Ну тебя все равно никогда нет дома. Он вышел из грузовика, хлопнув дверцей и не попрощавшись. Стелла выскочила и побежала за ним. Она схватила его за руки, заставила смотреть себе в лицо. – Прежде всего, скажи спасибо, что я отвезла тебя в школу. Я тебе не нянька и не личный водитель, и вообще… Она вздрогнула. Он смотрел на нее холодно и сурово. – Черт возьми, Том! Это же не драма, что я не расслышала! – А другие матери расслышали. У других мальчиков есть комп в комнате и мобильный телефон, они играют в игры. А я играю один или с двумя стариками! – У меня нет на это денег, Том. Я на мели. – Я знаю. Он пожал плечами, словно этот аргумент давно всем известен и устарел. – А скажи, уже слишком поздно делать костюм астронавта? Он резко высвободился, мотнул головой: – Я не имею никакого отношения к школьному спектаклю. И он, сгорбившись, зашел на школьный двор. Пнул ногой лежащую кепку, она отлетела и осталась сиротливо лежать в стороне. Стелла встала, поискала глазами учительницу. Она стояла в дверях, прижимая к себе рукава наброшенного на плечи жилета. Эта женщина вечно зябла. Стелла подошла к ней и спросила: – Здравствуйте. Как поживаете? – Ох, устала… Хорошо, что год кончается. С детьми становится все труднее работать. – Скажите, пожалуйста… А костюм Тома когда еще не поздно принести? – В понедельник. Сегодня – первая репетиция. Нужно им научиться ходить с салатницей на голове, я вот думаю, не зря ли затеяла всю эту историю… – Ну что вы! Это так оригинально. – Да? Вы, правда, так думаете? Потому что я голову себе сломала, как же сделать спектакль, связанный с учебой. И вот нашла пьесу одного американца. Она с сомнением и беспокойством заглянула в лицо Стелле. Та попыталась успокоить ее и ласково сказала: – Том будет готов, не волнуйтесь. И все получится великолепно. Она прошла мимо сына и на ходу бросила: – Будет у тебя твой костюм. Обещаю. Том пожал плечами и пробурчал: – Если бы проблема была в этом! Стелла припарковала грузовик перед комиссариатом и велела собакам сидеть в кузове. – Ждите меня здесь и ни с места! Не вздумайте выскакивать и бродить по проезжей части. Мне без этого хватает неприятностей. Силач и Полкан, повизгивая, недовольно свернулись калачиками в кузове, преодолевая желание мчаться вслед за хозяйкой. На фронтоне комиссариата красовалась надпись: Министерство внутренних дел, комиссариат полиции, Республика Франция, Свобода, Равенство, Братство. – Если бы, – с горечью пробормотала Стелла, шагая длинными ногами через две ступеньки. Она толкнула дверь и вошла в большую комнату с грязно-желтыми стенами. На потолке светились прямоугольные неоновые плафоны, у стенки диванчик из искусственной кожи, две деревянные скамейки, на стене плакаты: «Внимание, алкоголь», «Внимание, каннабис», «Ваш сын принимает наркотики. Как поговорить с ним об этом?» «Публичное собрание о помощи жертвам насилия», Декларация прав человека и стишок, написанный красивым курсивом в виньетке из розовых и голубых цветов: |