Онлайн книга «Новое платье Леони»
|
Они одновременно прыснули. – Да я вообще не особенно люблю читать книжки. Но мне очень понравился такой подарок… – А вполне возможно, он подарил ее тебе, чтобы произвести на тебя впечатление! Ну вы оба хороши! Никак не можете перейти линию старта! – Просто я по вечерам, чтобы расслабиться, предпочитаю заняться рукоделием или паззл собрать… – Если бы ты, как я, прочитала эту книгу, ты бы заметила, что там на одной странице, наверху, от руки приписаны строки: «Взор Красоты, на миг мелькнувшей мне случайно! Быть может, в вечности мы свидимся с тобой». И, видимо, они обращены к тебе! – О нет! – возразила Жюли, шумно вздохнув. – И я ничего не заметила! – А он все это время ждал, что ты подашь ему в ответ какой-нибудь знак. Неудивительно, что он не решается тебе признаться! Стелла внимательно смотрела на Жюли, покачивая головой и улыбаясь. – И тогда он взял и переписал все стихотворение, чтобы посмотреть на твою реакцию. А ты опять ничего ему не сказала! – Ну я же не знала! – В следующий раз он подарит тебе полное собрание сочинений Шарля Бодлера! – О-ля-ля! – воскликнула Жюли. – А я-то все это время подозревала в этих строчках заговор, какую-то угрозу. Вот глупость-то! Стелла рассказала Жюли, что сказала ее мать после того, как они обнаружили в книге эту цитату. – Я из-за тебя стала подозревать Жерома. Я думала, что он предатель, что он опасен, а он был всего-навсего влюблен… – Значит, ты действительно думаешь, что… – Я не думаю. Я уверена. – Так почему бы ему не сказать это мне прямо в лицо? – Ты хочешь, чтобы он упал на одно колено и признался тебе в любви? Такое только в фильмах бывает. И к тому же… только в очень старых фильмах. Поставь себя на его место. Всегда нужно ставить себя на место другого человека. – Ну давай же, объясни мне. – Ты его начальница, ты каждый месяц выплачиваешь ему зарплату. – Это верно. – Ты в курсе всех его злоключений, лотерея, пальмы, солнышко, жена, которая бросила его ради какого-то жиголо, а он вернулся в Сен-Шалан ни с чем. Вся эта история явно не делает из него героя любовного романа. – И то верно, – согласилась Жюли. – Ты вновь берешь его на работу в нашу контору, предоставляешь ему ответственную должность, он постоянно находится рядом с тобой, начинает понимать, до какой степени ты необыкновенная, замечательная… – Не преувеличивай! – Именно так. И он влюбляется. – Повтори мне это еще раз! – Жюли в экстазе закатила глаза. – Но он не знает, как тебе в этом признаться. У него не слишком-то привлекательная внешность… – Это ты так считаешь! – Ну, он сам, видимо, думает, что выглядит не бог весть как: ездит на работу на велосипеде, лысоват, все вокруг знают его историю и видят в нем рогоносца! – А мне он кажется таким милым с этим своим велосипедом. И потом, он так не толстеет, остается в форме. Она помолчала, а потом спросила: – А книгу-то ты мне отдашь? – Да. Просто пока мама хочет подержать ее у себя, но как только она скажет, что можно забрать, я тут же тебе ее верну. – Потому что мне бы очень хотелось… – Обещаю тебе, – серьезно сказала Стелла. Она потеребила застежку-молнию своего комбинезона, а потом спросила: – А Жерому сколько лет? – Должно быть, лет сорок пять. – Ну вот, ему сорок пять лет, тебе тридцать четыре, он думает, что слишком стар, слишком лыс или что-нибудь еще слишком… Ну, я не знаю! Человек обычно не очень-то уверен в себе, когда влюблен. Жюли посмотрела на Стеллу с тайной мольбой: – А сама-то ты веришь во все, что мне сейчас говорила? – А тебе хотелось бы верить? – Да. Они услышали шаги на лестнице, и дверь открылась. Это был Эдмон Куртуа. Он заметил Стеллу и застыл на пороге. На нем был мятый плащ, который плохо на нем сидел. Брюки тоже были мятые, и из-под них торчали слишком короткие носки. Он был небрит и выглядел очень усталым. В руке он держал чемодан. – Папа, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила Жюли. – Мне уже не по возрасту так путешествовать, – вздохнул он, вытирая пот со лба и ставя чемодан на пол. – Разница во времени меня совершенно выбивает из колеи. – Присядь, – сказала Жюли, – может, выпьешь чего-нибудь? Он кивнул, слабо улыбнулся и рухнул на ближайший к нему стул. Жюли наклонилась к нему, поцеловала, обняла за плечи и прижала его к себе. Он безучастно смотрел в одну точку. – Ты уверен, что с тобой все нормально? – Да, да. Свари мне, пожалуйста, кофе. Он словно не видел Стеллу. Или, скорее, его взгляд скользил по ней, точно он не хотел ее видеть. – Ну, я вас оставлю, – сказала Стелла, надевая шляпу. – Нет! Останься! Мы все втроем попьем кофе. – Да у меня работы полно! – ответила Стелла, памятуя об упреках Эдмона Куртуа. – Дела подождут! Останься, прошу тебя! Жюли указала ей на стул. «Я хочу еще посоветоваться про Жерома, не уходи», – одними губами произнесла она за спиной у отца. Стелла растроганно улыбнулась. Эдмон Куртуа принял эту улыбку на свой счет и сразу как-то расслабился. Ему явно хотелось извиниться, объяснить, что последнее время он неважно себя чувствует, что порой говорит совершенно непонятные вещи, но он не решился и обронил только: – Я был неправ тогда, сожалею. Он хотел признаться ей в том, что не давало ему спать по ночам, заставляло мчаться, как безголовая утка, вскакивать в самолеты, нервничать по поводу мельчайшей ошибки в контракте и переперченного блюда, хотел рассказать ей о той сцене с Люсьеном Плиссонье, об угрызениях совести, которые его мучают. «Он умер из-за меня, ты понимаешь, Стелла? Из-за меня». Он попытался высказать все это в одном взгляде. И время стало медленным и тяжелым. Секунда тянулась как минута, минута длилась час. Жюли засуетилась, поставила чайник. Спросила, кому положить сахар в кофе? Ни Стелла, ни Эдмон не ответили. – Так вам класть сахар или нет? – еще громче сказала она. Они, похоже, оба пришли в себя и откликнулись: нет, нет. – А молока? – Тоже не надо! – воскликнули они в один голос. |