Онлайн книга «Магистраль»
— Кого тебе поручить? — спросил Лопатин. — Иванова. Ивана Ивановича. — А кто это такой? — Иванов… — недоуменно повторил Олег. — Мой сокурсник… Василий Вениаминович взглянул на Асю и, дернув себя за бородку, просветлел. — Ах, это!.. Иванов, да? Так он уже отчислен. — Кто отчислен?… — Твой Иванов. По результатам теста. — Я что-то вообще его не помню, — призналась Ася. — Иванов?… — Длинный такой, тощий, — пояснил Шорохов. — Иван Иванович. Придурковатый малость. — Зачем нам придурки? — удивился Лопатин. — Нам и без них работы хватает. — Ну, он не то чтобы… я не так выразился… — Все. Сказано: отчислен. Теперь его шансы попасть в Службу ниже, чем у лоботомированного. Пусть живет спокойно… Это тебе. — Василий Вениаминович бросил Олегу несколько кредиток. — А это вам, мадмуазель. — Он передал Асе такую же стопку, — Тратить не по потребностям, а по совести. Деньги из воздуха не берутся, они всегда чьи-то. — И чьи же?… — поинтересовалась Ася. — Налогоплательщика. Местного — и во времени, и в пространстве. Приятней было бы доить Америку двадцать второго века, да там свои нахлебники. Документы… Исключительно липовые. — Он швырнул на стол два паспорта. — Постового они удовлетворят, но если их будут пробивать по картотеке… — С такими данными даже близко никого нет, — догадалась Ася. — Это чтобы не впутывать замурованных? — спросил Олег. — Кого-кого?… А-а, вот ты как о них. Замурованные… — Лопатин вздохнул. — Ну они же все в столбе. По самую маковку. — Да… То есть нет. Если дойдет до проверки в паспортном столе, милиция наткнется на гриф «036». — И что это значит? — Что вашу липу выписали на Лубянке, и вы работаете под прикрытием. — А на самом деле? — не унималась Ася. — Они про нас действительно знают. Бегать от власти глупо, да и тяжело. Гораздо удобнее с ней сотрудничать. — Значит, оказываем услуги… — проговорил Шорохов. — Никаких услуг. Когда-то, лет тридцать назад, были у них попытки привлечь нас и к агентурной деятельности, и к диверсионной. Но Единая Межвременная Служба Контроля — это не исполнительный орган КГБ. Служба потому и единая, что существует всегда и везде, и против себя она играть не станет. Что же касается так называемых ценностей — социалистических, демократических или каких-то еще, то ценности у Службы свои: время, Земля и человечество. Ни историей, ни тем более политикой мы не занимаемся. — И они смирились? — не поверила Ася. — В позапрошлом году был еще один разговор. Новый директор ФСБ не захотел, чтобы такие резервы простаивали. Пришлось доказать, что мы вовсе не резервы, — продемонстрировать несколько наших операций и, кстати, объяснить, что, если кто-то из его орлов завладеет синхронизатором, мы расценим это как вторжение. Со всеми вытекающими. — И они смирились… — повторила Ася с сомнением. — Демонстрация силы касалась ФСБ. Они переманили какого-то опера, слава богу — не из моего отряда, и Служба провела компенсацию, прямо на глазах у директора. Этот участок памяти ему закрывать не стали — впредь будет наука. Если вам не надоели лекции, могу отвезти вас в школу, еще на один сезон, — неожиданно закончил Василий Вениаминович. — Вы же адрес забыли, — лукаво произнесла Ася. — Временно… — заявил Лопатин, потрогав на поясе корректор. Олег обратил внимание, что к этому прибору начальник прикасается чаще, чем к другим, — словно для него служба заключалась не в исправлении событий, а главным образом в исправлении воспоминаний. Василий Вениаминович надел шляпу, застегнул пальто и, указав на мешок с бумажной лапшой, вышел из кабинета. Шорохов собрал кредитки, пролистал паспорт и, даже не запомнив своего нового имени-отчества, сунул все во внутренний карман. Ася, напротив, рассматривала документы долго. — Идешь, нет?… — спросил Олег, останавливаясь в дверях. — Фотографию могли бы и поприличней вклеить, — фыркнула она. — Фотка нормальная, реалистичная. Лучше слетай в прошлое, найди маленькую Асю и скажи ей, чтоб не курила. — Лучше найду твоих родителей. Скажу, чтобы предохранялись. — Не была б ты женщиной… — Не был бы ты идиотом… — холодно начала Ася, но в этот момент из тамбура появился Лопатин. — Вы мне надоели! — процедил он, доставая мнемокорректор. Шорохов это увидел первым, но сделать ничего не успел. — Идешь, нет? — спросил он, проморгавшись. — Фотографию могли бы и поприличней вклеить, — пожаловалась Ася. — Не кокетничай, Прелесть. Меньше нравиться ты мне все равно не будешь. — Я учту… — Вот! Культурные же, оказывается, люди! — заметил, поправляя шляпу, Василий Вениаминович. Лопатин довез их до гостиницы и, высадив, тут же уехал. — Сколько звезд? — меланхолично спросила Ася, глядя на дымящуюся возле входа урну. Чад от тлеющего мусора восходил прямым столбом — Олег отметил, что завтра опять будет морозно, — и клубился под заржавленным навесом с ядовито-зелеными буквами «Урал, отель». — Здесь, наверно, не звезды, а кресты, — отозвался Шорохов. — Максимально — четыре. — Фу, Олег!.. Слушай, у нас же карточки! Почему бы не поселиться в другом месте? — Утро вечера мудренее, — буркнул он. — До утра еще дожить… Здесь, может, и насекомые… — Вот и проверим. И без самодеятельности! Если Лопатин привез нас сюда, значит… Ася было взяла его под руку, но тут же высвободилась и, быстро поднявшись по щербатой лестнице, вбежала в парадное. Олег догнал ее у стойки с зеркальной табличкой «Reception». С той стороны на них смотрела достаточно молодая женщина, крашенная под златовласку, с каким-то значком на лацкане, возможно — ювелирным изделием, возможно — эмблемой отеля. — Люкс есть? — бросила Ася. — Есть, и не один, — с достоинством ответила администраторша. — Все заняты. — Давайте не люкс, — обреченно сказал Шорохов. — Паспорта предъявлять будете? — А нужно? — Как хотите. Кровать двуспальная? Ася нервно хохотнула. — Мне не надо, — отрезала она. Женщина недоуменно взглянула на Олега. — Мне тоже необязательно… — Он пожал плечами. Администраторша, почти ничего не спрашивая, сама заполнила анкеты и выдала Асе ключи с деревянной грушей. Та быстро их цапнула и направилась к лифту. |