Книга Тайна полтергейста, страница 58 – Сергей Недоруб

— Ужин? — заулыбалась девушка. — Сейчас время обеда.

— Все равно. "Ужин" красивее звучит.

— Заманчивое предложение, — сказала девушка. — Куда же мы пойдем? И чем порадует меню?

— Кафе "Янтарь" на открытом воздухе, — ответил Борланд, вытаскивая две банки консервов. — Сталкерская кухня. Отборные блюда из допустимого ассортимента. Мясо с овощами. Эксклюзивный сервис: возможность есть прямо из баночки.

— Не знаю даже, — изобразила задумчивость Литера. — Это, конечно, не крабовый салат и не паэлья, но… А нас не выгонят за недостаточное знание этикета?

— Что ты, — возразил Борланд. — Здесь очень учтивый персонал.

— За соответствующие чаевые, — встрял в разговор Фармер.

— Запиши на мой счет, — посоветовал Борланд.

— Надеюсь, вы кредитоспособны? — спросил Уотсон, не отрываясь от компьютера.

— А как же, — ответил Борланд, вскрывая обе банки и протягивая одну Литере. — Уже который год. Приятного аппетита!

— Действительно, очень вкусно, — сказала Литера, орудуя в банке собственной вилкой. — М-м, ужин просто замечательный!

— У нас практикуется самовывоз использованной посуды, — предупредил Фармер, зажигая вторую сигарету от окурка первой. — И утилизация в ближайших зарослях.

— Кстати, по поводу утилизации… — произнес Борланд, но так и не завершил мысль. В упомянутых Фармером зарослях раздалось шуршание. Фармер мигом перехватил винтовку, которую держал на коленях. И нацелился на звук.

Перед четверкой сталкеров возник полтергейст, рожица которого изображала испуг.

— Здравствуй, рояль в кустах, — поприветствовал его Борланд. — Ты тоже на семейный ужин?

Апельсин завис, рожица нарисовала недоумение. Судя по всему, последнюю фразу Фармера он воспринял как признак того, что разговор велся о его персоне. Затем он заметил Литеру и расплылся в заразительной улыбке, которую тут же невольно скопировали на свои лица все люди. Довольно крякнув, полтергейст закружился вокруг Литеры. Банка в руках девушки начала подрагивать.

— Эй, не отнимай мою! — сказала Литера. — Борланд, дай ему другую.

— Лови, — сталкер кинул Апельсину банку. Судя по тому, что она повисла в воздухе, полтергейст ее поймал. Затем банка покрутилась перед недоуменной оранжевой мордашкой, и Апельсин принялся колотить жестянкой по камню.

— Погоди, — сказала Литера и потянулась к нему. — Вот как надо. Учись!

Она ловко вскрыла банку, показав Апельсину ее содержимое. Полтергейст пробурчал что-то невнятное и отлетел подальше, прихватив банку с собой.

— Быстро учится, — хмыкнул Фармер. — Сам удивляюсь, почему я к нему так быстро привык.

— А он символизирует собою то, что мы все хотим когда-нибудь встретить, — высказал предположение Уотсон, прикрыв экран КПК пальцами. — Думаю, так.

— Не знал, что у тебя мало хороших друзей.

— Третий лишним не будет.

Литера прислонилась к плечу Борланда и с улыбкой разглядывала Апельсина за трапезой. Куски мяса и овощей вылетали из банки и исчезали в нарисованной пасти полтергейста, который старательно изображал жевательный процесс и что-то мурлыкал. Мясной сок скоро забрызгал обжору с передней стороны. Картина получилась гротескная до невозможности. Апельсин напоминал что угодно, но только не страшного мутанта Зоны.

— Как же он понимает, что мы говорим? — задал вопрос Фармер.

— Мы даже не знаем, как сами понимаем друг друга, — ответил Борланд. — Ты знаешь, как работают разум и душа человека?

— Не-а.

— А перед нами висит, так сказать, еще более простая модель. Она реагирует на информацию, анализирует и адекватно реагирует.

Апельсин расправился с банкой, поднял ее усилием воли и с урчанием запустил подальше в кусты.

— Ну, не совсем адекватно, — поправил себя Борланд. — Но вполне.

Скосив глаза, Апельсин заметил, что весь измазался. Перекувыркнувшись, он впитал остатки сока через внешнюю поверхность и просиял.

— Вкусно? — спросил Фармер под ацлодисменты Литеры. — Еще хочешь?

— У меня всего одна осталась, — предупредил Борланд. — Не нужно ему напоминать…

Но уже было поздно. Рюкзаки всей команды пришли в движение. Уотсон поспешно придержал собственный, предохраняя упакованную аппаратуру от лишних толчков. Борланд не вмешивался, следя взглядом за тем, как из рюкзаков стройными рядами вылетают консервные банки и в единодушном порыве устремляются к полтергейсту. Громкий хоровой треск — и перед Апельсином закружились вскрытые жестянки.

— Вот спасибо, — с досадой сказал Фармер. — А ты не лопнешь?

Апельсин его не слышал. Или сделал вид, что не слышал. Во всяком случае, едой он был поглощен в высшей степени.

— Да, вы правы, — сказал Борланд. — Действительно, быстро учится. Ну, значит, на здоровье. Идемте, что ли, пока наш оранжевый друг обедает.

Он поднялся на ноги первым, Литера сразу за ним. Фармер втоптал окурок в грязь и перехватил FN-2000.

— Надеюсь, он догадается не подбирать окурки, — проворчал молодой сталкер.

— Поменьше болтай об этом вслух, — сказал Борланд. — Уотсон, ты готов?

Другой молодой сталкер отреагировал не сразу. Наконец до него дошло, он вздрогнул, оторвался от КПК и спрятал устройство в карман.

— Да, — ответил он рассеянно, думая о чем-то своем. — Уже выходим?

— Икс-шестнадцать, — сказал Борланд. — Убежище Призрака.

Уотсон энергично кивнул, вставая и накидывая лямки рюкзака на плечи.

— Что-то нашел? — поинтересовался Борланд.

— Да как сказать, — с сомнением покачал головой Уотсон. — Нужно еще немного времени.

— По дороге расскажешь, — постановил Борланд, направляясь к озеру. — Не отставайте. Дальше будет легче.

— В каком смысле легче? — уточнил Фармер, пропуская всех вперед и замыкая команду.

— В том, что, если бы дальше было тяжелее, я бы все равно соврал и сказал, что будет легче.

— А… Понял.

Литера взяла Борланда за руку, крепко сжала и отпустила через несколько шагов. Сталкер коротко улыбнулся, не оборачиваясь.

Позади них с упоением чавкал Апельсин…

Постороннее движение первым заметил Фармер.

— Зомби на северо-западе, — предупредил он. — Снять?

— Пусть живет, — велел Борланд, поднеся к глазам бинокль. — Он нам ничего не сделал, так ведь? Вот и мы его не тронем.

— Ладно. — Фармер опустил винтовку. — Ты не хочешь стрелять без причины?

— Ты хоть сам понял, что спросил?

— А что?