Онлайн книга «Серебряный осел»
|
Еще несколько секунд – и вот он оказался совершенно голым. Горро захохотал: – Ничего цыпленочек, а, Стратопедавт?! Ученый промолчал, потрясенно наблюдая за происходящим. – Святой отец, так ли необходимо все это? – поморщился младший из воинов. – Он видел нас, Парсифаль! – не разжимая челюстей, процедил старец. – Мы не можем так рисковать! Навершие его жезла вспыхнуло, выбросив конус мертвенного синеватого света, подобного болотным огням. Свет густел, наливался силой, и вот уже перед стоявшими на поляне возникло что-то похожее на большое фосфорически сияющее яйцо. Оно бешено завертелось вокруг своей оси, будто веретено в руках пряхи. А потом вдруг лопнуло, беззвучно растаяв, и глазам присутствующих предстал… – Ай-ай-ай, не могу! – загоготал, заходясь от щенячьего восторга, Горро, хлопая себя по ляжкам. – Осел!! Ну и ну! Это ж надо было придумать! Осел!! – Нет! Нет! Не может быть! – с ужасом заорал Стир. Но вместо членораздельной речи ночной лес огласило жалобное: – И-а! И-а! И тут спасительная тьма накрыла его сознание. – Когда я очнулся, – закончил несчастный поэт, обливаясь слезами, – уже наступило утро. На поляне никого не было… – А как ты попал к тому крестьянину, у которого мы тебя купили? – спросила всхлипывающая Орланда. – И когда понял, что таки умеешь нормально говорить? – присоединилась к сестре амазонка. Во время Стирова рассказа она не проронила ни слова и лишь скрипела зубами при всяком упоминании поэтом имени верховного понтифика Британии. – Ой, да практически сразу же. Лишь взглянул на солнышко и сразу же начал слагать печальную песнь о своей горькой участи. Вот, послушайте. Задрав голову к небу и выставив вперед правую переднюю ногу, поэт взревел: О, шкура бедная моя, Копыта, уши, хвост… – Дай святой Симаргл терпения! – закатила очи горе Орландина. – Как-нибудь потом споешь. Сейчас не время и не место. Ваал был с ней полностью солидарен. Когда его четвероногий и хвостатый друг «запел», кусик снова спрятался в котомку Орланды, откуда, в конце концов, было вылез. – Отчего же? – воспротивилась нимфа. – Пусть продолжит. По мне, так совсем неплохо. Давненько не слыхала такой экспрессии. Воительница злобно зыркнула на зеленоволосую. Ишь, любительница лирической поэзии нашлась. – Потом так потом, – покладисто согласился осел и вздохнул. – Такова планида несчастного певца. Отовсюду его гонят, никто не хочет заглянуть ему в душу, посочувствовать. – Ой, да сочувствуем мы! – всплеснула руками бывшая послушница. – С чего ты взял, что нам все равно? Она никак не могла прийти в себя. Нет, конечно, Орланда читала в книгах о подобных чудесах. У того же Лукиана и бесподобного Апулея. Но полагала это не более чем выдумкой, плодом вдохновенной фантазии сочинителей. А здесь такое творится у нее на глазах! – А к селянину я попал очень даже просто, – продолжил немного успокоившийся Стир. – Когда я вы шел из леса, то набрел на капустное поле. Мучимый лютым голодом и не менее тяжкими душевными муками, стал ощипывать кочан. Тут откуда ни возьмись выскочил этот поселянин и принялся осыпать меня площадной бранью и увесистыми ударами дубинки. О, злая Фортуна! Осел в очередной раз залился слезами. – Перестань ныть! – возмутилась Орландина. – Ты же мужчина!… И тут же заткнулась, поняв, что ляпнула глупость. – Я, натуральным образом, возмутился. И спросил его, а не много ли он себе позволяет? Видели бы вы рожу несчастного. Он едва сам не лишился дара речи, услыхав мою. Орланда, живо вообразив себе эту картинку, не сдержавшись, захихикала. Ее поддержала и нимфа. Меотида вообще была беззаботной хохотушкой, смеявшейся как по поводу, так и без оного. – Придя в себя, старик, живо скумекавший, что может неплохо нажиться на таком сокровище, как я, взнуздал меня и направился в Тартесс, надеясь выручить за говорящую животину неплохие деньги. Что и произошло, когда он повстречался с вами. – А я-то думала, с чего бы он заломил с нас такую несусветную цену, – нахмурила брови амазонка. – Словно породистого скакуна, а не паршивого ишака продавал. – Но-но! – возмутился столь нелестной характеристикой длинноухий. – Полегче, подруга! – Что ж это Мерланиус такого маху дал? – задумчиво молвила нимфа. – Оставил тебе речь. Странно… – Полагаю, это вышло против его желания, – предположила Орланда. – Он просто не проверил, всецело полагаясь на свое могущество. – Он не знал, что я поэт! – гордо воскликнул Стир. – Мы, служители Аполлона, обладаем особым даром… – Те-те-те, – язвительно перебила его Орландина. – С каких это пор ты верующим заделался? Сам же бахвалился, что атеист, в богов не веришь. Осел нахмурился: – Когда это было. Я теперь на многое смотрю другими глазами. – Ну да, ослиными, – подначила амазонка. – Нет, ну и язва же ты! – покачала головой лесная богиня. – Как тебе до сих пор язычок не укоротили? Орландина хотела было ответить зеленоволосой задаваке как следует, но сдержалась. И в самом деле, какая это муха ее укусила? Неужели она так близко к сердцу приняла то, что произошло с ее мимолетным знакомым? Ведь если рассудить, какое ей дело до чужих бед и несчастий? Со своими бы помогли боги справиться. Так нет же. Что-то давит на сердце и заставляет его бешено колотиться, пылая лютой ненавистью к проклятому колдуну. А к этой ненависти примешивается еще нечто неведомое, которому она не найдет названия. – Ладно, – закусила до крови губу. – Что делать-то будем? Ему можно чем-нибудь помочь? – не поднимая глаз на нимфу, спросила у Меотиды. – Ты как насчет того, чтобы попытаться снять заклятие? – И пробовать не стану! – покачала головой зеленоволосая красавица. – Силенок у меня не хватит, чтобы тягаться с Мерланиусом. – Тьфу, – сплюнула амазонка. – А еще лесной богиней зовешься! – Договоришься! – пригрозила Меотида. – Сейчас как превращу тебя в жабу! Уж на это моей власти достаточно. – Девочки, не ссорьтесь! – вмешалась Орланда, умоляюще заломив руки. – Тут человека спасать нужно! Прознатчица опомнилась. И впрямь, на кого пасть раскрывает. Угомонилась и нимфа. – Понимаете. Если бы это заклятие наложила какая-нибудь знахарка или колдунья, то снять его было бы несложно. Нашему Стиру достаточно было бы пожевать роз. И он вновь бы обрел свой прежний облик. |