Книга Инспектор мертвых, страница 79 – Дэвид Моррелл

Было немыслимо услышать имя королевы без титула.

– Несколько месяцев назад я послал людей во все лучшие университеты и больницы, чтобы отыскать тех, кто разберется в болезни принца. И представьте себе, оказалось, что доктор Джон Отто из Филадельфии действительно изучал так называемый синдром кровотечения. Но объяснил причину болезни другой ученый: доктор Фридрих Хопф из Цюрихского университета. Он назвал недуг гемофилией. Мистер Де Квинси, с его знанием греческого, несомненно, переведет для нас.

– «Гемо» – кровь, «филия» – любовь, – отозвался отец.

Полковник кивнул:

– Болезнь крови, распространяющаяся посредством любви, через соитие. Она передается только мальчикам, Виктория, но именно матери несут в себе заразу, не выказывая никаких признаков болезни.

– Нет! – вскричала королева.

– Ваше дитя обречено из-за вас. Из-за порчи, что таилась в вас. Она дождалась освобождения, когда вы вышли замуж за близкого родственника. Если ваши дочери сегодня не умрут и впоследствии вступят в брак, они передадут заразу своим сыновьям и погубят королевские дома Европы. Вы насквозь прогнили, Виктория.

– Будь ты проклят, – выдохнул принц Альберт.

– Мы все прокляты, Альберт, – усмехнулся полковник, и обращение без титула снова всех потрясло.

Траск заметил меня, и на лице у него опять появилось то странное выражение, будто бы мы встречались, но он не помнит где и когда.

– Эми… – Голос подвел его. – Эмили, я хочу, чтобы вы ушли. Вам здесь не место.

– Я останусь с отцом.

– Тогда уходите оба. Ему тоже нечего тут делать. Используйте свой шанс. Инспектор Райан и сержант Беккер тоже вольны идти, если им угодно. Ничего не имею против них; наоборот, аплодирую их мастерству.

Держась за живот, Шон поморщился, но сумел подняться:

– Я останусь с ее величеством.

– Я тоже, – подхватил Джозеф.

– Делайте любые глупости, какие пожелаете. Но Виктория, Альберт, комиссар Мэйн и лорд Палмерстон останутся здесь.

– И надолго? – требовательным тоном спросил лорд Палмерстон.

– Пока дворец вместе с нами не взлетит на воздух, разумеется. А если меня попытаются остановить, малыш истечет кровью. Интересный выбор: Виктория и Альберт могут спастись ценой жизни собственного сына. Или продолжайте слепо надеяться, что спасетесь все вместе, прежде чем слуги зажгут огонь в полных газа покоях. Могу вас заверить, до центрального вентиля теперь никому не добраться, а подвалы и чердаки уже готовы вспыхнуть. Полагаете выиграть время? Подумайте хорошенько. Неужели вы надеетесь смягчить меня мольбами? Попробуйте произнести: «Пожалуйста, не убивайте нашего сына». – Голос полковника изменился: он подражал говору ирландского мальчика. – Пожалуйста, помогите моим матери, отцу и сестрам! – При каждом слове он дергал голову принца Леопольда, будто тот был марионеткой.

– Прекратите! – закричал принц Альберт.

Полковник Траск сильнее надавил острием на щеку мальчика, оставив на коже отпечаток лезвия.

– Бросьте свой тон. Надо просить. Так же отчаянно, как когда-то просил я: «Пожалуйста, помогите моим матери, отцу и сестрам», – повторил он, притворяясь, что слова принадлежат испуганному малышу. – Умоляйте же меня! Встаньте на колени и повторяйте: «Пожалуйста, не убивайте нашего сына».

К моему изумлению, отец шагнул вперед.

– Полковник Траск, вы сами потеряли ребенка и должны понимать, сколь безутешно горе родителей. Я удивлен, что после такого вы способны подвергать опасности чужое дитя.

– О чем вы толкуете?

– Об убийстве вашего нерожденного ребенка. Убийстве, за которое несете ответственность вы, полковник Траск.

– Меня зовут Колин! И у меня не было никакого нерожденного ребенка!

– Но у полковника Траска был, и он в ответе за его смерть и за смерть своей жены.

Осанка полковника изменилась: его больше не корчило от ярости, вернулась военная выправка. Пропал и ирландский акцент, и с чистейшим лондонским выговором он воскликнул:

– Это была ошибка!

– Так вы любили Кэтрин или вступили в брак из одного лишь стремления наказать ее родителей?

Бешенство снова исказило его лицо. С прежним ирландским акцентом он крикнул:

– Они заслужили свою смерть, они виновны в том, что случилось с моей семьей!

– Да, мы знаем, мать и сестры погибли в тюрьме, – кивнул отец.

– Эмма с ее чудесными голубыми глазами. Рут с ее сияющей, несмотря на щербинку между зубами, улыбкой.

Его слова потрясли меня. Тайна, которая витала над нами столько дней, раскрыта. Теперь я догадывалась, почему Траск предложил мне покинуть дворец.

Я подошла ближе:

– Колин, что случилось с вашим отцом?

– Он умер в грязном переулке, снедаемый лихорадкой. Ни один врач не помог ему.

Голос отца надломился, когда он процитировал одно из своих эссе:

– Ужасы, что сводят с ума, горесть, что точит сердце [19] .

– Возьмите свою дочь и убирайтесь!

– Колин, посмотрите на меня, – попросила я.

Он обернулся, и у меня застыла кровь от его исступленного взгляда.

– Я не оставлю вас, – сказала я.

– Уходите! – взмолился он, сдерживая рыдания.

– Полковник Траск, расскажите, почему вашу мать арестовали за кражу в лавке? – произнес отец.

– Меня зовут Колин! Мы только приехали из Ирландии. – Он говорил быстро, едва сдерживая эмоции. – Жили в недостроенном поселке в четырех милях от Сент-Джонс-Вуда. Отец плотничал. Мать пыталась подружиться с соседками, которые с подозрением относились к нам. Одна из женщин была приветливее остальных. Когда она узнала, что мать прекрасно вяжет, то предложила продать что-нибудь из рукоделия в Сент-Джонс-Вуде. Лавка, куда отправилась мама, принадлежала человеку по имени Барбридж.

– Который обвинил вашу мать в краже, – добавил отец.

– Как бы мы ни голодали, мама никогда не решилась бы на воровство! Каждый вечер она читала нам Библию. Каждый вечер! Так она учила нас с сестрами грамоте.

– И все же Барбридж обвинил ее.

– Я ничего не понимал! Лишь позднее, став взрослым, я заставил его дать объяснения. Добрая соседка оказалась сестрой Барбриджа. Однажды он приехал в наш поселок, увидел мою мать и был поражен ее красотой. Это он подал сестре идею с вязаньем.