Книга Корона бургундов, страница 81 – Андрей Посняков

– Невольниц?

– Исключительно невольниц, друзья мои. Варсоней вообще-то нелюдим и прижимист, но, как-то подвыпив, хвастал – мол, есть у него в Лютеции свой человек, напарник. Девок перепродает с большим наваром, но только красивых. Вот Варсоней красивых и скупает… и цену дает хорошую, хоть и скуп. Видать, выгодно! Так вы, если он вам нужен, поспешите.

– И где же его найти? – поспешно вскинулся Амбрионикс.

– Мальчишку, слугу своего, пошлю проводить, – грек махнул рукой и, обернувшись, громко позвал. – Эй, Эней, подойди-ка!

Амбрионикс ушел вместе со слугою, и Евсевий принялся расспрашивать Скорьку о стране словен, которых купец называл то склавинами, то антами.

– Анты – плохое слово, ругательное, – сразу же запротестовал юный воин. – Так нас готы прозвали, за то, что якобы мы всегда были за гуннов.

– Ах, вот оно что! – грек явно был рад возможности узнать что-то новое, даже похвастал, что знает много словенских слов.

– Вот, к примеру: снег, волк, се-но.

– Да, есть такие слова, – негромко засмеялся Скорька.

Евсевий разговаривал с ним по-готски, с галлом же – по-латыни. А Керновия ни с кем не разговаривала, просто молча слушала – понимала ли? Готский – вряд ли, а вот латынь – да.

– У меня в Константинополе есть хороший знакомец, Григорий его зовут, Григорий Пселл, – продолжал хвастать купец, – Очень, скажу я вам, богатый человек, но, вместе с тем – простой и общительный, мы с ним еще в юности торговали на пару оливковым маслом, да прогорели, он у кого-то крупный заем взял под залог оставшегося от отца дома, а я… а меня где только потом не носило. Пора бы, наверное, и домой вернуться… – прикрыв глаза, грек немного помолчал и продолжил: – Так вот, к чему я все это. Три корабля сейчас у Григория. Хорошие морские корабли, крутобокие и вместительные скафы, ходят по понту Евксинскому в Херсонес – а это от земель склавен близко, верно?

– Так готы вообще-то, – скривился Скорька. – И море зовется – Готское. А по-ромейски – да – Эвксинский понт.

– Вот, даст Господь, вернусь в Константинополь с товаром, невольников всех продам, да, наверное, подамся к Григорию, надоело по миру мотаться на старости лет.

Купец вдруг хитро прищурился и, свесив голову набок, спросил:

– А твой князь… как, ты говорил, его зовут – Радомир?

– Да, так. А что ты про него спрашиваешь?

– После того как… Ну, как все закончится, неважно, чем… Он собирается возвращаться в родные края?

– Конечно! – юный воин отозвался, не задумываясь. – У него ж там жена! Красивая и молодая. Правда… ну, это наши дела, не твои.

– Так-так, – обрадованно потер руки купец. – И можно с большой вероятностью предположить, что твой князь со своей дружиною обязательно вернется домой?

– Вернется… – Скорька искоса взглянул на Керновию и сконфуженно улыбнулся. – За всю дружину не скажу, однако… кто знает, как там все сложится? А что?

– Просто возвращаться в родные края вам удобней всего через Константинополь. Там сесть на корабль – и в Херсонес. И все это – абсолютно бесплатно. Даром!

– Даром?!

– Ну да. В Константинополь вы же пойдете со мной… всей дружиной. И кто же осмелится на нас по пути напасть? К тому же мне не придется нанимать охрану.

– А-а-а! – протянул Скорька. – Вот в чем твоя выгода.

– А я никогда свей выгоды не скрываю – говорю прямо, как есть.

Купец приосанился и бросил быстрый взгляд куда-то поверх головы Керновии:

– О! Похоже, ваш друг идет.

Девчушка тотчас же обернулась:

– Амбрионикс! Ну, как там? Сладил свое дело?

– Не сладил, – галл хмуро уселся к костру и пожаловался. – Этот гад Варсоней и слушать ни о чем не хочет. Цену заломил – хоть самому в рабство продайся, да еще вас всех с собой прихвати. И то – не хватит!

– А я ж предупреждал – такой уж человек Варсоней. Потому-то никто тут с ним особо и не общается.

Амбрионикс опустил голову и сплюнул:

– Ночь обещал подождать, а утром, сказал – отъеду. Не хочет продавать, тварь, да и нет у меня таких денег. И вряд ли в ближайшее время будут.

– Эй, эй, – обеспокоенно повернулся к купцу плохо понимавший латынь Скорька. – О чем он говорит-то?

– Варсоней-торговец девушку продавать не хочет!

– Девушку? Какую девушку?

– Не знаю. У дружка своего спроси.

– Не хочет, говоришь? – Скорька ненадолго задумался и, вдруг лукаво улыбнувшись, спросил: – А зачем вообще ее покупать? Куда лучше умыкнуть, украсть… как, бывает, невест умыкают.

– Украсть?! – Амбрионикс посмотрел вначале на грека, потом на воина. – Но… как это сделать? Имейте в виду, у него надежная стража.

– Стражу надо отвлечь.

Весь план молодые люди придумали и обсудили в подробностях здесь же, при полном содействии Евсевия, как видно, не очень-то уважавшего своего прижимистого коллегу и конкурента. А иначе им было бы довольно трудно друг друга понять: Амбрионикс совершенно не знал языка словен и плохо понимал готский, Скорька, в свою очередь, не говорил по-латыни, а уж Керновия – это была вообще отдельная песня. Деревня, она деревня и есть.

Наконец, обо всем договорившись, пошли. К большому удивлению Скорьки, Керновия согласилась принять самое деятельное участие во всем этом деле, взяв на себя если и не главную, то довольно ответственную роль, без которой вообще бы все встало.

Шумела река. То шел дождь, то вновь проглядывали луна и звезды. Пройдя берегом – Амбрионикс постарался запомнить дорогу – вся троица (грек, конечно, с ними не пошел, одно дело – помогать советом, и совсем другое – участвовать) оказалась перед группой составленных кругом кибиток. Выпряженные и оставленные пастись волы глухо мычали рядом. Посреди круга горел костер. Сидевшие вокруг него вооруженные копьями слуги – молодые косматые парни – вдруг насторожились, услыхав чьи-то шаги:

– Кого там несет на ночь глядя?

– Меня.

– Что значит – меня?

– Я плохо… плохо говорить латынь.

– Так говори по-нашему, по-галльски. Из какого ты народа, девица?

– Из эдуев.

– Ого! Мы тоже эдуи. Так что тебе надо? Кого-то ищешь?

– Ищу… Тех, кто заплатит за мои песни.

– Ха-ха! – парни плотоядно переглянулись. – Лучше б поискала, кто тебя заплатит за любовь! Скорей бы нашла.

– Тьфу ты, тьфу! – Керновия быстро перекрестилась. – Вы что же, не христиане?

Стражники замялись:

– Ну, вообще-то, да.

– Что ж тогда болтаете всякую гнусь? Господа не боитесь?

– Да как тебе сказать, дева…