Онлайн книга «Корона бургундов»
|
Керновия осталась в Августобоне, не одна – со Скорькою, раненого парня нельзя было взять с собой, он просто не вынес бы путешествия, умер в пути. А Керновия заявила, что вылечит. С тяжелым сердцем Радомир простился с обоими. Скорька пытался шутить, хорохорился – мол, придет время, и встретимся, однако князь точно знал – никакой встречи не будет. И от этого было вдвойне горше, все-таки этот юный воин был славным и верным парнем, да и Керновия заслуживала всяческого уважения. – Мы переждем немного в Августобоне у моих старых друзей, а потом… Потом, как бог даст. Может быть, уйдем в Бибракте, а может – на Лигер-реку. Там у нас есть у кого остановиться. Звали. Девушка говорила на ломаной латыни, обильно пересыпая речь местными галльскими словами, но хевдинг все понял. Улыбнулся: – Звали? Амбрионикс и его девушка… – Глезия. Так ее зовут. Да, может быть, мы и проведаем их. Но сначала я поставлю его на ноги. О, каким довольным, несмотря на тяжелую рану, выглядел при этом Скорька! Господь даст – поправится, юноша он крепкий, а галлы умели лечить. Керновия и Скорька отправились в Августобону на барке, вниз по реке, и, стоя по колено в тронутой солнцем воде, Рад долго махал им вслед, до тех пор, пока лодка не скрылась наконец за излучиной. Грустно было. Рана тяжелая да еще и – чума. Правда, Керновия очень серьезно заявила, что от чумы они спасутся молитвой. Ну, дай-то Бог! Путь оказался трудным – хорошо, что не взяли раненого – сначала шли плоскогорьем, затем показались горы, синие, темно-красные, пурпурные, с отливающими голубыми снегами вершинами. Кончилась провинция Галлия, начался Норик, славившийся разведением лошадей. Горы постепенно становились все ниже, словно таяли на ярком весеннем солнышке, показалась зеленая, уходящая далеко к югу долина, и город на широкой реке. Белоснежные портики, храмы, мощные стены… – Виндобона, – не слезая с лошади, узколицый оват Оллам Гийот приложил ладонь ко лбу, защищая глаза от бьющего солнца. Обернулся, посмотрев на следовавших за ним воинов: – Передайте своему повелителю, великому господину Аттиле – как и обещал, я провел его самым прямым путем. Паннония – перед вами! Да уж, прямым, – хохотнул здоровенный верзила с рыжеватой бородкою, приставленный к проводнику для охраны. – Сколько кругами ходили, помнишь? – Так было нужно, – мрачно усмехнулся оват. Зеленый, как первая весенняя трава, плащ его трепетал за спиною. Оллам Гийот хмурился и вовсе не считал нужным скрывать свое плохое настроение от этих дикарей гуннов. Друид Фримаск, с которым он давно уже должен был встретиться, что-то запаздывал. Быть может, убит? И напрасно теперь ждать. Так это, верно, и к лучшему… лишь бы теперь убраться подальше от гуннов. – На колени!!! – хрипло воскликнул верзила, и оват поспешно спешился, почтительно упав наземь при виде подъехавшего на белом жеребце повелителя… чем-то напоминавшего обычного сельского пьяницу, давно заложившего Бахусу душу и тело. Широченные плечи, кривоватые ноги, круглое курносое лицо с небольшой кучерявой бородкою, курносый мужицкий нос. Издали поглядеть – и впрямь, деревенщина! Однако, если в взглянуть в глаза… Глаза были страшные, темные, с некой мрачной мутью, они жгли и пронизывали насквозь. Очи повелителя полумира. – Ну? – нахмурившись, Аттила задал тот самый вопрос, которого так боялся Оллам Гийот, боялся и все-таки ожидал: – И где же твой друид? Где бургундская дева? – Думаю, он скоро будет в Паннонии, повелитель. Может быть, давно уже здесь. – Может быть? – гуннский властелин саркастически скривился. – Кажется, он обещал давно уже появиться. Видать, не смог отыскать деву. Солгал. А ты знаешь, что бывает за ложь? – Подожди еще немного, повелитель! – вытянулся в дорожной грязи оват. – Хорошо, – Аттила покладисто кивнул и неожиданно рассмеялся, посмотрев на почтительно внимавшего разговору верзилу. – Следи за ним понадежней, мой верный Велегор, как бы этот мерзкий колдун раньше времени не сбежал. – У меня не сбежит, – подбросив на руке увесистую секиру, угрюмо хмыкнул воин. – Господин… – Что еще? – уже поворотив коня, оглянулся правитель. – Мои воины люди только что донесли: навстречу нам, по римской дороге, кто-то едет. Целый караван! – Караван? – Да, мой конунг. С повозками и надежной охраной. – Видимо, боги отняли у этих купцов разум, – Аттила задумчиво усмехнулся. – Либо – это наши купцы. – Вот скачет мой воин! – услыхав стук копыт, Велегор с поспешностью оглянулся. – Видать, с вестью. Всадник быстро приближался и вот уже, завидев самого повелителя, поспешно спрыгнул с коня, склоняясь в глубоком поклоне. – Что случилось, Серый Карась? – по-словенски спросил Велегор. – Почему ты осмелился побеспокоить великого? – Я только хотел доложить. Тот купец… он вовсе не купец. Начальник охраны вскинул глаза: – Не купец? А кто же? – Говорит, повелитель его хорошо знает. Он назвал себя – друид Фримаск. – Друид Фримаск? О, с какой радостью и облегчением забилось при этих словах злобное сердце Оллама Гийота! – И что ему надо, этому… Фримаску? – Он сказал, что привез обещанное. – Повелитель, – Велегор повернул голову… – Не надо переводить, – махнул рукой Аттила. – Я знаю язык народа словен… А твой господин таки объявился! – сказал он уже по-готски, посмотрев на овата. – Правда, что-то поздно. Что скажешь, херцог? – повелитель гуннов посмотрел на свою свиту, на подавшегося вперед Варимберта, скакавшего верхом на сером коне. – Potius sero, quam nunquam, мой господин, – херцог отозвался, не задумываясь. – Что в переводе с латыни значит… – Знаю! Лучше поздно, чем никогда. Так поспешим же! – взвив коня на дыбы, Аттила махнул плетью. – Все же не терпится посмотреть на нее. – На кого же, мой конунг? – На бургундскую деву! Наконец-то мне ее привезли. На устроенный повелителем пир созвали всех вождей, от херцогов и эрлов до хевдингов, даже некоторые особо отличившиеся десятники и простые воины – и те были приглашены. Естественно, эдакая прорва нарожу – больше ста человек – в знаменитом деревянном дворце Аттилы не поместилась. Пировали прямо во дворе. Еще с раннего утра начали готовить: жарили, парили, варили, выпекали хлебы. Пиво уже было приготовлено загодя, а вино доставили из Карнунтума и Виндобоны. Хорошее римское вино, которое, в общем-то, не очень-то любили гунны да и германцы с галлами не особенно жаловали. Первые предпочитали обходиться кумысом и ягодной бражкой, последние – забористой медовухой и пивом. – А подай-ка мне во-он того налима, с пыреем и чесноком, – сидевший рядом с Радомиром верзилушка Велегор протянул руку. – Что-то мне никак не достать. |