Книга Гений, страница 67 – Алексей Слаповский

Конечно, этого она Крамаренко не сказала и сказать не могла, но ей стало жаль этого усталого и озабоченного человека, и она на прощанье утешила:

– Да не журись ты особенно, Прохор Игнатьевич, на самом деле мы же с тобой всегда договоримся.

– Через забор?

– Ну, знаешь, и с забором соседи хорошо живут, и без забора собачатся, – почти поговоркой ответила Марина.

Это утвердило Крамаренко в мысли, что в газете ничего печатать пока не нужно, он позвонил Вагнеру и сказал об этом, а тот передал сотрудникам.

– Люди всё знают, а газета молчит, – осудительно сказал Аркадий.

– Люди никогда ничего точно не знают! – возразил Вагнер. – Они только предполагают. Может, так, а может, и не так. А вот если в газете появится, для них сразу станет так.

– Но оно же так и есть!

– Как оно есть, пока на самом деле неизвестно.

Аркадий замолчал, зная, что Вагнер умеет утопить любую тему такими вот беспредметными разговорами.

Да и не до этого ему было: он смотрел в окно и видел входящую в здание редакции Светлану.

Светлана принесла материал о планах преобразования поселка, которыми поделился с нею Геннадий.

– Вот, – сказала она, положив перед Вагнером флешку, где был текст, который она полдня сочиняла в саду материнского дома, под яблоней, сидя с ноутбуком в старом плетеном кресле.

Вагнер вставил флешку в свой компьютер, начал читать – как всегда, с непроницаемым лицом, чтобы автор ни о чем не догадался.

Светлана налила себе кипятку из редакционного электрического чайника, бросила чайный пакетик и села неподалеку от Аркадия. Аркадий, человек нетерпеливый и прямодушный, тут же задал вопрос, который его волновал:

– У тебя новый друг появился?

– Уже не друг.

– Рассорились?

– Нет. Он мне сделал предложение, я невеста теперь, – улыбнулась Светлана в чашку чая своему подрагивающему отражению.

– Ну-ну, – не поверил Аркадий.

– Я серьезно.

– И я серьезно, – все равно не верил Аркадий.

Светлана не стала убеждать, пила чай. И пила она его с таким удовольствием, с каким этот плохонький чай пить невозможно, если только не добавить варенья или лимона. Именно это, а не слова Светланы или ее многозначительное молчание, заставило Аркадия поверить, что всё – правда.

Ему стало горько, обидно: ведь он чуть не изменил жене, он почти уволился, поругался с Вагнером, он на все был готов ради Светланы, а тут появился залетный москвич – и все? И сразу замуж? Та ли девушка вообще Светлана, какой он себе ее вообразил?

– Яков Матвеевич, у меня статья не на полосу, неужели все еще читаете? – спросила Светлана. Сотрудники переглянулись: они не позволяли себе торопить редактора.

– Давно уже прочитал, – ответил Вагнер. – Просто смотрю, что есть в интернете на эту тему. И ничего не вижу.

– Значит, в государственном масштабе это не такое уж важное событие.

– Да? Строительство узла рядом с границей и фронтом боевых действий – не такое важное событие? А я думаю, просто серьезные средства информации поступают осторожно. И разумно. Чтобы не облажаться. – Вагнер иногда ради демократизма употреблял новые жаргонные словечки. А вот матом ругаться, заметим, в последнее время почти перестал. – Напишут, поспешат, а ничего не будет.

– Яков Матвеевич, здесь уже полсотни людей из Москвы, и еще приедут, включая военных строителей, у меня об этом тоже написано.

– Военных строителей, сразу скажу, вычеркну, скользкая тема. Вот приедут, тогда посмотрим.

– Хорошо, а те, кто приехал? Не считается?

– Мало ли. Посмотрят и уедут.

– Яков Матвеевич, они не смотрят, они уже готовят конкретные проекты! Узел, терминалы, здания, в том числе жилые. Я говорила с человеком, который этим занимается. Это масштабное событие для поселка – и мы об этом не напишем?

– Событие, Света, – разъяснял Вагнер Светлане, но все понимали, что он и им дает урок журналистской стратегии, – это то, что уже произошло. Вот землетрясение в Непале, весь интернет в страшных картинках. Оно уже произошло, это – событие. А до этого никто не писал, не волновал людей. И правильно, потому что поднялась бы паника.

– Потому что не предвидели. И это разные вещи.

– Ничего особо разного. В том случае не надо было пугать, а в нашем – не надо обманывать людей. Они прочитают, будут на что-то надеяться, а окажется, что ничего этого не будет, как мы будем выглядеть?

– А мы можем написать – предположительно! – вступился Аркадий за Светлану остатками своей любви. – Предположительно намечается строительство крупного узла. Ну, как мы про урожай пишем в районе или про погоду: предположительно ожидаются дожди и хороший сбор картошки. Будут дожди и сбор – попали, не будут – мы всего лишь предполагали, мы не синоптики!

– То есть заведомо вводить читателей в заблуждение? – с профессиональным негодованием вопросил Вагнер.

Светлана налила вторую чашку. Ей было скучно. Еще вчера и даже еще сегодня утром она сцепилась бы с Вагнером, отстояла бы или статью, или хотя бы свою точку зрения, но после того, что произошло между нею и Геннадием, ей все казалось пустяками. Она ждала вечера.

– Ладно, – сказала она. – В конце концов, газету вашу все равно никто не читает.

– Вашу? – переспросил Вагнер.

– Ну не мою же. Пишите о погоде и картошке. Предположительно, – сказала Светлана и, не допив чай, встала и вышла, сказав всем общее вежливое и равнодушное «до свидания». Но неожиданно тут же вернулась:

– Вы извините меня. Я нехорошо вам сказала, глупо. Я вообще поглупела, все девушки, наверное, глупеют, когда замуж выходят.

– А ты выходишь? – осчастливилась лицом Наташа Шилкина. – Когда, за кого, почему молчала?

– Да я сама узнала только что, – ответила Светлана. – Извините еще раз. До свидания.

На этот раз ее прощание прозвучало уважительно, и все ей ответили, даже Вагнер буркнул:

– Будь здорова. На свадьбу пригласишь?

– Конечно, всех, конечно, обязательно!

– Когда? – спросил Аркадий.

– Еще не знаю.

Ну, значит, на самом деле ничего не решено, подумал Аркадий. Надо узнать об этом Геннадии поподробнее. Вдруг он авантюрист, махинатор, бабник – да мало ли? Кто, если не Аркадий, выручит Светлану в таком случае, кто объяснит ей, с каким негодяем она имеет дело?

Мовчан ехал полями, холмами и перелесками к Сычанску. Места здесь не густонаселенные, но все же попадались машины на полевых дорогах; увидев их, Мовчан пережидал, если они ехали в сторону, или сворачивал, если ехали навстречу.

Но вот попался прямо на пути трактор. Он молча стоял за рощицей – тракторист чинил его или отдыхал – и вдруг затарахтел и выехал из-за деревьев. Тракторист затормозил и, не глуша мотора, высунулся, с удивлением посмотрел на российскую полицейскую машину и прокричал что-то неразборчивое.