Книга Не вспомню, страница 27 – Джессика Броуди

Невидяще глядя в окно, я перебираю в памяти все сказанное мне и пункт за пунктом отметаю.

Тебя не было в том самолете. Ложь.

Тебя зовут Сейрафина. Ложь.

Я дал тебе медальон. Ложь.

Ты была предметом научного эксперимента на человеке, проводимого компанией «Диотех».

Даже я со своей беспомощностью и амнезией понимаю, как нелепо это звучит.

Хезер бросает на меня взгляд. Должно быть, я так напряжена, а зубы стиснуты так плотно, что она нежно кладет ладонь на мою руку и спрашивает:

– В примерочной что-то случилось, когда я ушла оттуда?

Я содрогаюсь при воспоминании, но отвечаю:

– Нет.

– Уж не те ли девицы вас расстроили? – гадает она. – Наверное, сказали что-нибудь обидное?

Ох, если бы все обстояло так просто! Как бы мне хотелось быть заурядным человеком, который не говорит на иностранных языках, даже не подозревает, что владеет ими, и не решает сложнейших математических задач непонятно каким образом. Если бы не было этого юноши, повсюду преследующего меня, чтобы откровенно и грубо лгать, тогда, вероятно, самой большой проблемой в жизни действительно могли бы стать девушки в примерочной магазина.

Но моя жизнь гораздо сложнее, чем хотелось бы думать Хезер. Вот это я поняла очень быстро.

Сейчас мне больше всего хочется, чтобы она прекратила задавать вопросы.

Я должна забыть о молодом человеке, как и обо всех необъяснимых вещах, которые со мной случились.

– Нет-нет, – уверяю я ее снова. – Все хорошо. Ничего особенного не произошло.

Чувствуется, что в душе Хезер происходит борьба. Ей бы и хотелось надавить на меня и разобраться, что стряслось, но она уже заметила мое нежелание продолжать разговор. И, к счастью, она замолкает, предоставляя меня самой себе. Я могу быть только благодарна за это.

Я чувствую себя одинокой и растерянной. Личностью без имени. Без дома. Без рода, без племени.

Неизвестно, кто я и что я.

Ясно лишь, что у меня нет ничего общего с девицами из примерочной.

Как не похожа я и на Карлсонов.

Ведь даже Коуди признался, что никогда не встречал таких девушек, как я.

Тогда на кого же я похожа? Где мое место?

И есть вопрос, который постепенно становится для меня самым мучительным. Если юноша, называющий себя Дзен, действительно лжет, почему его ложь кажется такой логичной и правдоподобной?

Как только мы возвращаемся в дом, я прямиком иду в комнату Коуди. Когда я открываю дверь, он сидит на своей кровати и читает журнал.

– Думаю, мне теперь все-таки придется установить замок со своей стороны, – бормочет он, откровенно недовольный моим внезапным появлением. По крайней мере, такие вещи я уже научилась понимать.

– Я… – начинаю я выстраивать извинение, но уже по одному только моему сдавленному голосу становится ясно, что, в отличие от иностранных языков или высшей математики, слова оправдания даются мне с гораздо большим трудом. – Я очень… То есть я действительно сожалею, что…

– Можешь не продолжать, – ухмыляется Коуди. – Прибереги на будущее. Сейчас-то тебе что от меня понадобилось?

– Помощь.

– Не пойдет, – фыркает он.

– Пожалуйста, Коуди.

– На случай, если ты не все расслышала, – говорит Коуди, и в его тоне больше яда, чем когда-либо прежде, – или уже успела забыть разговор, имевший место во дворе только вчера, напоминаю, что я под домашним арестом. Почти что пожизненно. И все из-за тебя. А потому, если ты вновь рассчитываешь на мою помощь…

– Мне всего лишь нужен Интернет, – перебиваю я.

Его глаза смотрят с подозрительным прищуром.

– Интернет?

– Да.

– И больше ничего?

– Ничего.

– И ты не попросишь слетать с тобой на Гуам или куда-то еще?

– Нет, – отвечаю я, но потом задумываюсь. – Если только Интернет там не лучше вашего.

Коуди на секунду лишается дара речи, а потом начинает покатываться со смеху.

– Ты пошутила, верно? Неужели наша страдающая амнезией фотомодель научилась шутить?

Мои слова не были шуткой, но я предпочитаю не признаваться в этом, потому что мне явно удалось вывести его из мрачного расположения духа. А потому я лишь пожимаю плечами и улыбаюсь.

Коуди закрывает журнал, который, как я теперь вижу, называется «Наука для всех», и соскальзывает с постели.

– Хорошо, – говорит он с тяжелым вздохом. – Могу одолжить тебе свой ноутбук.

Коуди берет тонкое прямоугольное устройство, стоящее на углу письменного стола, сует под мышку и жестом зовет меня за собой.

– Пойдем. Я подключу его в твоей комнате и покажу, как пользоваться. Но только не пытайся смотреть порнушку. Мои родители установили в доме специальную программу, которая позволяет отслеживать все сайты, куда я захожу. Называется «Киберняня». Работает как часы. Я в этом убедился на собственной шкуре. – Его слегка передергивает, когда он вспоминает случай из своего прошлого.

Через ванную он проходит в мою спальню. Я тащусь за ним.

– А что такое «порнушка»?

Коуди усмехается, укладывая устройство на мою кровать.

– Это… Впрочем, знаешь что? Тебе данная информация совершенно ни к чему.

Он садится, а я остаюсь на ногах, наблюдая, как он открывает «книжку», внутри которой темный экран и серебристо-черная клавиатура.

– Это и есть компьютер? – спрашиваю я, с интересом замечая, как одним нажатием кнопки он заставляет весь прибор светиться.

Коуди окидывает меня все еще недоверчивым взглядом.

– Да.

Мы ждем, пока на экране поочередно сменяются какие-то тексты и изображения. Коуди обращает наконец внимание на мое новое платье.

– Между прочим, тебе твой наряд очень идет.

Я улыбаюсь и говорю спасибо, поскольку мне это представляется самой подходящей реакцией на его слова.

Он смотрит пристальнее.

– Вообще-то платье потряса… – начинает он, но сразу краснеет и отводит взгляд. – Словом, сидит хорошо, только и всего.

Я расправляю ладонью мягкую ткань.

– Да, и размер как раз мой.

Коуди откашливается.

– В общем, тебе остается только ввести нужные слова вот в эту небольшую рамку, – поспешно объясняет он, тыча пальцем в экран. – И поисковая система выдаст все на интересующую тему.

Коуди притягивает компьютер ближе к себе.

– Показываю на конкретном примере.