Книга Память льда. Том 2, страница 97 – Стивен Эриксон

Итковиан последует за армией, нацелившей удар на Лест, она состоит из «Серых мечей», подразделений тисте анди, рхиви, баргастов из клана Ильгрес, кавалерийского полка из Сольтана и пригоршни малых наёмных рот из северного Генабакиса. Каладан Бруд остаётся главнокомандующим, с Каллором и Корлат в качестве заместителей. «Серые мечи» были присоединены к армии как союзная сила, где действующий Кованый щит считался равным по чину Бруду. Такое отличие не относилось к прочим наёмным ротам, поскольку они все до единой были подчинены Воеводе, согласно условиям контракта. Даруджиец Остряк и его разношёрстные сторонники рассматривались как целиком независимые, и хоть их и приглашали на военные советы, Легион Трейка был волен делать всё, что заблагорассудится.

Самое главное, заключил Итковиан, система командования смешанная, а иерархия чинов — нечёткая. Точно как в Капастане, где князь и Совет Масок постоянно мутили воду. Быть может, такова отличительная черта севера и его независимых городов-государств — вернее, так было до малазанского вторжения, заставившего их образовать нечто наподобие конфедерации. Впрочем, даже теперь старые распри и наследственная вражда постоянно подрывают это объединение, к вящему преимуществу захватчиков.

Структура, навязанная Первым Кулаком Малаза сопровождавшим его силам, была более ясной в своём иерархическом порядке. Имперский способ организации Итковиан сразу понял — и, честно говоря, сам установил бы подобный, окажись он на месте Дуджека Однорукого. Командует Первый Кулак. Его заместителями являются Скворец и Хумбролл Тор, продемонстрировавший недавно свою мудрость, настояв на главенстве Дуджека, а также командир Чёрных морантов, которого Итковиан пока не встречал. Эти трое могли рассматриваться как равные по рангу, но различались по роду исполняемых обязанностей.

Итковиан услышал топот копыт и повернулся: вдоль прибрежной полосы к нему скакал Скворец, заместитель малазанского главнокомандующего. Похоже, он останавливался переговорить с художником, поскольку Ормулогун начал торопливо собирать вещи.

Скворец подъехал к нему.

— Доброго дня, Итковиан.

— И вам того же, сударь. Вам от меня что-нибудь нужно?

Бородатый воин пожал плечами, окидывая взглядом окрестности.

— Я ищу Серебряную Лису. Её саму или двух морпехов, которые должны сопровождать её.

— Вы, несомненно, хотите сказать «следят за ней». Они проезжали мимо меня, сначала Серебряная Лиса, затем двое солдат. Поехали на восток.

— Кто-нибудь из них говорил с тобой?

— Нет. Они ехали на некотором расстоянии от меня, и посему проявление учтивости с их стороны было неуместным. Со своей стороны я также не предпринимал попыток поприветствовать их.

Полководец поморщился.

— Что-нибудь не так, сударь?

— Быстрый Бен воспользовался своими Путями, чтобы помочь при переправе. Наши силы уже на другом берегу и готовы к маршу, поскольку нам предстоит долгая дорога.

— Верно. Впрочем, разве Серебряная Лиса не рхиви? Или вы просто хотите соблюсти формальности, попрощавшись с нею?

Скворец нахмурился ещё сильнее.

— Она больше малазанка, чем рхиви. Я хочу попросить её сделать выбор — с кем идти.

— Возможно, она уже выбрала, сударь.

— А может быть, и нет, — ответил Скворец, пристально глядя теперь на что-то к востоку от них.

Итковиан развернулся, но, поскольку он не был верхом, двое всадников появились в его поле зрения чуть позже. Морпехи, приближаются ровным галопом.

Солдаты натянули поводья перед своим командиром.

— Где она? — спросил Скворец.

Воительница справа пожала плечами.

— Мы следовали за ней до побережья. Над линией прибоя — гряда бугристых холмов, вокруг — заболоченные канавы. Она въехала в один из этих холмов, Скворец…

— Въехала прямо в склон одного из них, — уточнила другая. — И исчезла. Не задерживалась и не спрыгивала с лошади. Мы приблизились к тому месту, а там — ничего кроме травы, грязи да камней. Мы потеряли её, но думаю, она этого и хотела.

Командир молчал.

Итковиан ожидал по меньшей мере прочувствованного ругательства, и был впечатлён выдержкой этого человека.

— Хорошо. Едем со мной обратно. Мы переправляемся на тот берег.

— Мы видели Гамблову зверушку, когда ехали сюда.

— Я уже послал его и Гамбла обратно. Они едут в последней повозке, и вам хорошо известны приказы Ормулогуна по поводу его коллекции.

Воительницы кивнули.

— Его коллекции? — переспросил Итковиан. — Как много сцен он зарисовал, пока был в Крепи?

— В Крепи?! — ухмыльнулась одна из воительниц. — Там более восьми сотен холстов, в этой повозке. Это лет за десять-одиннадцать. Дуджек здесь, Дуджек тут, Дуджек даже там, где его не было, но где мог бы быть. Он уже закончил одну картинку — про осаду Капастана, где Дуджек в последний момент влетает на коне в ворота, аж в стременах стоит. Там ещё баргаст из Белолицых — притаился в тени ворот и обирает тело мёртвого паннионца. А в грозовых облаках над городом можно даже лицо Ласиин увидеть, если присмотреться повни…

— Хватит! — прорычал Скворец. — Твои слова, солдат, звучат оскорбительно. Человек перед тобой — это Итковиан.

Усмешка воительницы стал ещё шире, но она умолкла.

— Мы знаем, сэр, — произнесла другая. — Потому она его и дразнит. Такой картины нет, Итковиан. Ормулогун — историк Войска, поскольку другого у нас нет, и ему под страхом смерти приказано передавать всё в точности, вплоть до волосков в носу.

— Езжайте, — сказал им Скворец. — У меня личный разговор с Итковианом.

— Так точно, сэр.

Морпехи ускакали.

— Мои извинения, Итковиан…

— Нет нужды, сударь. Такие мелочи несут приятное облегчение. Признаться, меня порадовало, что они выказали такую раскованность.

— Ну, они так себя ведут только с людьми, которых уважают. Но частенько их понимают ровно наоборот, что ведёт к целому ряду проблем.

— Могу себе представить.

— Хорошо, — угрюмо сказал Скворец. Затем он, к удивлению Итковиана, спешился и шагнул к нему, протягивая свою закованную в железо руку.

— Среди солдат Империи, — сказал он, — которые надевают боевые перчатки для войны и только для войны, не снимать перчатку, чтобы пожать другому руку в мире — редчайший жест.

— Который, как я вижу, тоже частенько понимают с точностью до наоборот, — проговорил Итковиан. — Я же, сударь, понимаю его значение верно, и это — большая честь для меня. — Он пожал руку командира. — Вы слишком много мне при…

— Нет, Итковиан. Жаль только, что ты не поедешь с нами, я бы хотел получше тебя узнать.

— Но мы встретимся в Маурике, сударь.