Онлайн книга «Падение небес»
— Следопытовой? — уточнил Белорус, оглянувшись, но ответа не получил. Этажом ниже было подвальное помещение, там уже ни солнца, ни окошек. Правда, освещение яркое устроено. Монах привел в мрачноватый зал, указал на длинную скамью вдоль стены: — Здесь садитесь. Брату Крипте доложили. Как решит, так и примет вас. — У нас послание срочное, — напомнил Белорус. — С боями в Киев пробивались, банды кетчеров и орды мутантские по пути разгоняли, спешили без сна и отдыха… Монах поднял руку: — Брат Крипта о вас ведает. Ждите. С тем и ушел. Делать нечего — гости расположились на лавке. Туран привалился спиной к стене и закрыл глаза. Белорусу не сиделось, он встал, прошелся раз, другой по залу, остановился напротив двери — не той, в которую вошли, а другой, в противоположном конце помещения. Монахи будто того и ждали, дверь распахнулась, вошли двое. Эти были с пистолетами в кобурах на поясах. Попросили встать и быстро обыскали. Оружия ни у кого не нашли, но в кармане Белоруса оставался доминантский инструмент — световой нож. — Что сие? — поинтересовался монах. Пока нож не был активирован, он не походил на оружие, продолговатый темный предмет из материала, напоминающего то ли хитин, то ли старую древесину. — Палка, талисман мой любимый, от мутантов оберег, — без запинки оттарабанил Тим. — На счастье с собой таскаю, из родных краев принес. Чтоб дом не забывался. — Память — дело доброе, — кивнул монах и отступил к двери. Вскоре за ней раздались шаги. В зал вошел низкорослый жрец. Плечи узкие, лицо бледное, острый подбородок, прямой нос, в одном глазу монокль — цепочка тянется за ухо. Жрец близоруко сощурил второй глаз, уставился на гостей. Илай выступил вперед и прогудел: — Здравствуй, Крипта. Помнишь меня? Жрец вгляделся в старика. — Ты? Сюда? — потом обернулся к охране и качнул ладонью. Монахи вышли, аккуратно затворив дверь. — Илай, тебе сейчас опасно в Киеве, — быстро сказал Крипта. — А кто с тобой? Они знают? Что с Владыкой? Говори! Старик неторопливо приблизился к монаху, покачал головой. — Эти, — Илай махнул рукой, — охраняли меня в пути. Я им награду обещал… — Награду… — Крипта вынул монокль, протер рукавом. — Будет награда, я позабочусь. Дело, дело говори! У тебя послание Владыки? Илай приблизился и вытащил из-за пазухи мешочек с кохаром. — Да. — Он развязал тесемки, стягивающие горловину. — Бандиты кохар отобрали, да внутрь не лезли. Люди не желают кохар открывать, потому укрыл там. Белорус шажок за шажком подошел к старику, вытягивая шею. Илай оглянулся, сверкнул стеклами очков. Белорус принял невинный вид, но глаз не отвел. — Что, папаша? Я ж с тобой жизнью рисковал, так хоть одним глазком глянуть охота, из-за чего столько шума? Илай хмыкнул, пошуршал в мешочке темными заскорузлыми пальцами. Выудил маленький предмет и протянул Крипте. Тот ухватил послание — латунную гильзу. Края ее были сплюснуты. Крипта вытащил из кармана складной нож, привычными движениями разогнул края. Гильзу он держал у самого носа и близоруко морщился, доставая клочок то ли бумаги, то ли очень тонко выделанной кожи. Когда развернул, уткнулся в него носом. Прочел, улыбнулся. — Спасибо, Илай, все верно. Это Владыка писал. Стало быть, жив? И Ежи с ним, секретарь его? — Оба живые, — кивнул старик. — Баграт велел: дела старосте передать и выступить с отрядом в Московию. Крипта рассеянно покивал, он снова и снова пробегал глазами исписанный клочок, будто мог прочесть что-то сверх того, что изложено в нескольких строчках. Туран подошел ближе и встал рядом с Белорусом. Тот толкнул локтем: — Видал? Серьезное, выходит, дело. Рыжий чувствовал облегчение — слова о награде прозвучали, Крипта согласен, полдела сделано. Белорус снова ткнул локтем Турана и улыбнулся, он собирался сказать, что, дескать, славно все оборачивается и что пусть монахи тут сами разбираются, а им бы денег получить, да и не путаться под ногами, не мешать Храму исполнять свое дело. Но успел только промолвить: — Ну вот и хорошо. Так, значит, нам… — Во имя Создателя! — заорал знакомый зычный голос. Зал разом наполнился топотом подкованных сапог, лязганьем оружия и шорохом просторных монашеских одеяний. В двери, ведущие к лестнице, быстро, чуть ли не бегом, ворвались жрецы-каратели с оружием наготове — не меньше десятка, за ними вошел Зиновий. — Во имя Создателя! — снова заорал Зиновий. — Крипта, ты с кем беседу ведешь? Врага в Лавру привел? Мне все ведомо! Не укроешь от меня! — Какого врага, брате? — возразил Крипта. — То моя служба, мне новости от Владыки Баграта доставили. К чему этот шум? Я нынче созову совет, всем дело изложу. Рядом с рослым и осанистым Зиновием невысокий Крипта смотрелся совсем бледно. — Служба? — Зиновий поднял посох, так что на оголовке заблестел украшавший его самоцвет. — Ведомо мне, что в грехах ты погряз! Он зашагал через зал к Крипте, охранники оттеснили с его пути Белоруса с Тураном. Рыжий возмутился: «Эй, ты чего, полегче, служивый!» — но заработал еще один тычок. Зиновий выхватил из рук Крипты клочок бумаги с посланием и встряхнул перед собой. Белорус что-то бухтел, но Туран уже четко осознал: ситуация враз переменилась, Зиновий — враг. Туран украдкой оглядел монахов, стоящих между ним и дверью, прикидывая, как бы прорваться к выходу. — Мне все ведомо! — орал Зиновий, зачем-то тряся листком перед сверкающим набалдашником посоха. — Врага в Храме принимаешь! Ты и Баграт твой! С нечистью дружбу водишь! — Баграт не мой, а наш Владыка… — Нынче на совете всем глаголить буду! За грехи нам кара вышла, некроз в Киеве объявился! — надрывался Зиновий. — Каяться и молиться! Молиться и каяться! Враг повсюду, а паче всего гордыня — враг в собственной душе! А Баграт твой сгинул! — Врут тебе враги! А ты к вракам слух преклоняешь! Покайся, брате! Эй, давай сюда возницу! Слушай, Крипта, слушай! Вооруженные братья, набившиеся в зал, зашевелились, вперед вытолкнули монаха в поношенной запыленной полурясе, понурого, с морщинистым лицом. Он волновался, мял в руках грязную шапку, глядел под ноги — словно опасался поднять глаза. — Узнаешь, Крипта? — надвинулся на него Зиновий. — Никодим, возница Владыки. — Говори, Никодим! — Зиновий развернулся всем корпусом к вознице и направил в его сторону посох. Туран, пока все глядели на понурого Никодима, попятился к стене и стал осторожно за спинами монахов продвигаться к выходу. Он не понимал, что за сцена сейчас разворачивается перед ним, но уже догадался, что ничего хорошего теперь ждать не приходится. Белорус заметил, как приятель крадется к лестнице, и тоже пристроился следом, но он двигался медленнее, боялся привлечь внимание охраны. Илай видел поведение спутников, но ему-то податься было некуда, он стоял перед Криптой, в самом центре толпы. |