Онлайн книга «Падение небес»
— Вервие снимите. Не нужно, чтобы вервие с собою узник имел. Баловство от этого может выйти. Они вешаться вздумывают, а мне — ответ после держать. Турану развязали руки и втолкнули в камеру, где уже находились Белорус с Илаем. Им, в отличие от Турана, досталось крепко, Тиму разбили лицо, так что нос распух и посинел не хуже, чем у пьяного тюремщика. На смуглом лице Илая побои были не так заметны, но он сидел на лавке, согнувшись, и непрерывно массировал подреберье. Очков на нем не оказалось, и Туран увидел зеленые глаза — огромные, круглые, как у ночной птицы. Мутант щурился и старался не глядеть на лампы — даже самый тусклый свет причинял ему неудобство. Зиновий закончил шептаться с посохом и вскинул голову: — Всех в клетку водворили? Монахи расступились, и орденский староста встал напротив решетки. Поднял посох, так что в свете ламп маслянисто блеснул полированный самоцвет, и некоторое время стоял неподвижно. Потом отступил на шаг и махнул рукой. Повинуясь этому жесту, монахи раздались в стороны. Туран расслышал, как один другому пояснил: — Отец Зиновий молиться станет и совета свыше дожидаться. Вдохновенный старец! Оставшись в одиночестве перед камерой, Зиновий склонился к посоху и зашептал — и впрямь, вроде молился. На самом деле он разговаривал с посохом. — Да, это все. Трое. В ответ — тихий шорох и потрескивание, как помехи в приемнике. — Как скажешь, как скажешь. И самоход их необычный, тебе тоже взглянуть полезно будет. Да, да… Да. Как скажешь. Я пришлю все, что с них сняли. Это нечестивое, в Храме не место пакости, так и объясню братии. Взамен потребны мне медикаменты, ибо страждущие жаждут исцеления! — Тут губы старосты растянулись в кривой усмешке. — Ужо исцелю! Да. Ты же сам видел, что предвещаю. Пожалуй, еще немного… и будут готовы. Может, декада сроку да два-три некрозных пятна — и достаточно. Нечестивцы не понимают иного обращения, так и надлежит с ними. Страхом, страхом к праведной жизни обращать! Во имя Спасителя, все во имя его… А эти… хорошо. Этих я сперва сам допрошу. Не беспокойся, после моего допроса они будут в состоянии говорить. Потом самоцвет на посохе мигнул, Зиновий наконец поднял голову и глянул на пленников. — Сидите, мутанты? Ничего, вскоре займусь вами! Когда бы не Совет Ордена, я бы вас немедля!.. Все поведаете, все откроете! Зиновий погрозил посохом и зашагал прочь. Охрана потянулась следом. Остался только Синий Нос. — Ну что, папаша, — Белорус обернулся к мутанту, — втравил нас в, будем говорить, серьезные неприятности? Ведь прикончат нас здесь, не уйдем живыми. А? Илай не стал спорить, промолчал. Тюремщик не глядел на пленников. Постоял у лестницы, дождался, чтобы стих топот над головой, и направился в дальний конец коридора. — Илай не виноват, — заметил Туран, наблюдая за толстым надсмотрщиком. — Поначалу-то все путем было, Крипта его узнал. — С Криптой я давно знаком, — щурясь, прогудел старик. Похоже, ему с Тураном больше нравилось общаться, он считал его более рассудительным, чем Белорус. — В Храме измена, — добавил Илай. — Измена, папаша, — оживился Тим, щупая изодранную жилетку, — это когда вместо награды хватают и в подвал волокут. Вот… — Он погрозил в темноту кулаком. — Ну все из карманов вывернули. Не монахи, а ворюги… Гляди ж как изорвали карманы-то… — Сам, главное, цел, — сказал старый мутант. — Ага, — Белорус пощупал разбитый нос, — цел, папаша. Тим подвигал языком, охнул и сплюнул выбитый зуб. — Цел, — повторил он и весело, как ни в чем не бывало, продолжил: — Туран, а я одного так располосовал, ты же знаешь мой удар с правой! Тело по частям с пола сгребали. И папаша отличился. Белорус придвинулся к старику, хлопнул его по плечу. — Двоим успел шеи свернуть… О, гляди, чего он делает! Рыжий просунул руку сквозь решетку и указал пальцем на Синего Носа. Толстяк, стоя в углу рядом с лестницей, осторожно вытаскивал кирпич из стены. Услышав Белоруса, он тяжело вздохнул, пошуровал рукой в открывшейся нише, достал длинную бутыль, заткнутую обгрызенным початком, и сверток. — Сало там, точно знаю, — Белорус облизнул распухшие после побоев губы. Сунув припасы под мышку, тюремщик вернул кирпич на место и погрозил пальцем пленникам. Пройдя за маленький столик напротив решетки, оседлал колченогий стул. Когда монах выдернул пробку, по подземелью пошел отчетливый сивушный запах. Запрокинув голову, он влил пойло в горло. Кадык дважды прыгнул на шее, потом тюремщик сипло крякнул, вытащил нож и развернул сверток. — Ну, рыжий, чего уставился? — Синий Нос хмыкнул. — Сало как сало. Белорус сплюнул и отодвинулся в глубь камеры. Но монах больше не глядел в его сторону, принялся нарезать снедь. Белорус забормотал: Тим Белорус сидит в тюрьме, В тепле, обут, одет… Но что-то беспокойно мне, Скорей бы уж обед!.. Подумал и крикнул: — Эй, борода, кормить нас когда будут? Синий Нос рыгнул и степенно ответствовал: — А на вас, мутантов, жратву переводить незачем. Вот призовет отец Зиновий на допрос, там ужо накормит батогами! Досыта отведаете! — Что делать будем? — Белорус встал спиной к решетке и оглядел товарищей по несчастью. — Выбираться нужно, — сказал Туран. — Верно ведь, скоро на допрос потащат, времени не много у нас. Только как выбраться? Илай подошел к решетке, взялся за прутья и, шумно выдохнув, потянул в стороны, что-то скрежетнуло в полу, прутья под руками мутанта медленно поползли в стороны. Илай щурился, отворачивался от света лампы. Изодранный плащ на его спине натянулся и затрещал. Белорус тут же подскочил, вцепился в прут и рванул. — Но-но! Не балуй! Я те! Синий Нос вытащил из-под стола длинную палку и устремился к решетке. Стукнул по прутьям — Илай с Белорусом едва успели убрать руки. — Вот я те! Тюрьму сокрушать не позволю! — Монах, до сих пор казавшийся благодушным и спокойным, вдруг разозлился и стал колотить палкой по прутьям, так что звон пошел. — Эй, мутанты! Не озоровать мне! Белорус, изловчившись, перехватил палку и дернул на себя. Монах уперся. — Помоги! — выдохнул Тим. — Ну чего ж ты, папаша! Илай схватил рыжего за плечо и заставил отпустить палку. Потом указал вверх. И верно, на лестнице топали тяжелые сапоги — в подвал спускались жрецы, несколько человек. — Опанасий! — рявкнул передний. — Опять пьянствуешь! — А что ж мне тут трезвому сидеть? — пыхтя, отозвался Синий Нос. — С мутантами да в сырости? Трезвому тут невмоготу. А то сам посиди, как я? |