Онлайн книга «Каждый Наследник желает знать…»
|
Это одновременно обнадеживало и пугало. – Найти бы сейчас Конро… – вздохнул Иванушка и покрутил головой, точно и впрямь рассчитывал увидеть бредущего меж руин демона с факелом в руках. – Или хотя бы Вяза… – продолжил Олаф. – Если он жив… – меланхолично закончил калиф. Пассажира Масдая невесело примолкли. Затишье в городе могло означать лишь одно: горные жители, насытившись разрушениями и убийствами и натешившись местью, ушли. О том, что они могли покинуть город, не найдя больше ни одного целого здания, чтобы уничтожить, и ни одного человека, чтобы растоптать, думать не хотелось. – Надеюсь, демоны и шепталы убрались домой, а не в поисках новых жертв, – угрюмо озвучила общие опасения царевна. – Значит, Конро не успел! Или не сумел их уговорить! – прочитав между строк невысказанные мысли, лукоморец яро выступил на защиту старого знакомого. – Он не виноват! И не мог нам лгать! Он не стал бы! Он не такой!.. – Да никто твоего Конро и не обвиняет… пока… – кисло пробормотал Кириан. – Только я бы на его месте, если бы не мог отвечать за результат, в спасители человечества не полез бы. И последний посох из рук занятых таким спасением людей не вырывал. – Вернемся туда? – с сумасшедшей надеждой встрепенулся волшебник. – А если Конро уговорил своих соплеменников? И они ушли в горы? – возразила принцесса. – Тогда не вернемся, – раздраженно буркнул он, насупился и, потеряв интерес к происходящему внизу – вернее, к тому, что они все равно не могли разглядеть – отполз на середину. Пристроившись рядом с кучей багажа, волшебник поджал ноги по-тамамски, засунул руки в рукава и нахохлился. Конфузливо и безуспешно пытался он себя убедить, что вовсе ему не хотелось, чтобы Конро оказался вруном, и чтобы орды подземной братии двинулись на очередной человеческий город, снимая, таким образом, с него все обязательства. А еще в глубине мятущейся и страдающей души он был отчаянно рад, что люди вообще и Иван в частности не могут читать чужие мысли: такого разочарования в своем светлом образе не перенес бы даже он… Иванушка тем временем молча подобрался к нему и сел рядом. Всем своим видом, полускрытым тьмой, он излучал ободрение и сочувствие и показывал, что что бы его друг ни подумал про себя или других, он все равно остается его другом, а минутные слабости – кому они чужды?.. Агафон всё понял и пристыженно закусил губу. И кому после этого еще нужно чтение мыслей?.. – Я верю, что Конро смог уговорить своих, и они ушли к себе домой, – тихо, но твердо проговорил лукоморец. – И ты пожертвовал посохом не напрасно. – Естественно… чего бы тебе так не говорить… это ж был не твой посох… – дивясь, какие злые духи противоречия и вредности дергают его за язык, неприязненно пробурчал чародей. Иван растерялся. – Но… если бы, предположим, я был должен отдать мой меч на благо чего-нибудь хорошего… я бы сделал это не задумываясь! И не жалел бы! – Это потому, что какой-то дурацкий кусок железа – далеко не то же самое, что артефакт древней магии! – огрызнулся Агафон. – Магия входит в твою плоть и кровь! Она становится частью тебя! И отдать посох для настоящего мага – все равно, что для вас оторвать и оставить непонятно кому свою руку или ногу! Чародей осекся, посомневался несколько секунд, пришел к выводу, что такому человеку как Иван даже оставить свою голову на правое дело – раз плюнуть и забыть, и угрюмо внес поправку: – Ну или не ногу… Сердце, предположим. Или душу. Представляешь? Тело ходит, спит, цветочки нюхает, пирожки жрет, по заграницам разъезжает… а внутри пусто, как в гнилой колоде. Иванушка задумался. – Но ты же не магии лишился? А всего лишь… прости, если тебя это задевает, я не хотел… но… Это ведь была всего лишь палка! Хоть и очень сильная, полезная и интересная, я согласен! – Палка!!!.. – гневно фыркнул волшебник, и даже в полумраке было видно, как глаза его яростно сверкнули. – Что б ты понимал!.. Палка… Сам ты – дубина… стоеросовая, причем… Воистину, вашему брату никогда не уразуметь… что такое… когда… никогда… а-а!.. Агафон бессильно взмахнул рукой, словно отгоняя мысль о том, что кто-то не одаренный магией мог понять, какие огни горячего Хела заново вспыхнули сейчас у него в душе, и отвернулся. – Извини… – растерянно пожал плечами Иван. – Я не знал, что для вас… волшебников… это так болезненно… – Да что вы вообще о нас знаете… – сумрачно выдавил чародей и снова погрузился в себя как в тихий омут. Рассвет подкрался незаметно. Сначала тьма, словно застиранная рубаха, стала исподволь сереть, обнажая еле заметные раньше предметы и лица, открывая землю и смутно очерчивая горы на горизонте. И вдруг как-то внезапно и сразу оказалось, что на улице уже скорее светло, чем темно, и что солнце, пусть пока еще и не видимое, освещает край неба так, словно решило сразу устроить день, минуя замшелые предрассудки вроде утра. – Ну вот и до рассвета дожили! – загробным голосом провозгласил Кириан, перебирая струны арфы. – А ты сомневался? – хмыкнул отряг. – Да нет… – пожал плечами бард. – Просто не надеялся. Уже. Иногда. – Ничего, скальд! – ободряюще хлопнул его по спине Олаф. – Дадут боги Старкада – и до следующего утра доживем, а там и до второго, и до третьего, и даже до четвертого, а там уж и счет им потеряем, этим утрам! – Завидую я твоему щенячьему оптимизму, – выдавил Агафон, неохотно оторвавшись от созерцания глубин своей рефлексирующей души. – Вот увидишь, волхв, всё будет хорошо! – убежденно кивнул конунг, достал из кармана точильный брусок и потянулся за топором. [110] И настороженно замер. – Глядите… пятый-то наш, вроде… того… – Умер?! – подпрыгнула и схватилась за сердце Серафима. – Наоборот, – ухмыльнулся рыжий воин, ловко вернул брусок на место, вытянул любимый топор… и встретился взглядом с Анчаром. – С добрым утром, гад рений, – обнажив зубы в приветственной улыбке, [111] проговорил отряг. – Не волнуйся. Ты среди своих. Но предупреждаю сразу: начнешь колдовать – получишь. Чем и что он получит, у ренегата сомнений не возникло: топор номер двенадцать завис перед его носом весьма и весьма красноречиво. – Олаф! Начинать разговор с будущим союзником с угроз неприлично! – Иванушка торопливо отвел оружие конунга на расстояние, безопасное для телесного и душевного здоровья атлана. |