Онлайн книга «Волшебный горшочек Гийядина»
|
– Сто десять минус двадцать не равно ста пятидесяти! – Минус на минус дает плюс, это каждому школяру известно, – философски пожала плечами Серафима. – И пятьдесят туда – пятьдесят сюда – какая тебе теперь разница? Апелляция отклоняется. – Что… это значит?.. – Ахмет неуверенно посмотрел на царевну, надменно задравшую нос, обгоревший на сулейманском солнце. – Что – что? – Что значит… эпиляция… отклоняется? – Это значит, что кто старое помянет, тому все волосы повыдерут, – любезно пояснила Серафима. – Пучками и по одному. – И что же нам теперь с ними делать? – растерянно оглядел сначала притихшую сладкую парочку, усердно не смотрящую друг на друга, а потом и гостей, в несколько минут превративших его прибежище уюта и покоя в сумасшедший дом, и робко уточнил Амн-аль-Хасс. – Конечно, наказать, – убежденно заявила Сенька. – Но… ты же только что… сама… Как? – Выдай Яфью замуж за мага. И наказание твое падет на их головы неотвратимо и справедливо: они будут маяться друг с другом каждый день в течение всей жизни. – А если не будут? – жалобно спросил Ахмет Гийядин. – Ваше величество, – мягко положила ему руку на плечо и ласково улыбнулась Эссельте. – Неужели возможность устроить счастье всей жизни для двух людей не перевесит в вашей душе любые обиды? – Счастье?.. Обиды?.. Устроить?.. – растерянно моргнул и растаял от супероружия принцессы калиф. – Если прекрасная гурия из далеких краев, чья кожа подобна весеннему цветку с головоломным названием, первым выглядывающим из-под снега… что бы это такое ни было… чьи глаза напоминают два колодца среди пустыни… с откинутыми крышками, конечно… чьи волосы нежнее паутины… а щеки розовее элитного узамбарского мрамора по сто золотых динаров за кубометр… – Хорошо, что Аос его не знает, – ухмыльнувшись, шепнул Олаф на ухо Ивану. – И Кэмель тоже, – нервно хмыкнул в ответ лукоморец. – …если такая дивная пэри и впрямь полагает, что они этого достойны… – то ли запутавшись в комплименте, то ли исчерпав заготовленные метафоры, перешел к делу Ахмет, – тогда… пожалуй… мы согласны. Да увлечет за собой пыль обид в пустыню забвения вечерний ветерок милосердия и рассеет ее над барханами прощения! – Поцелуйтесь, дети мои, – ибн Садык улыбнулся влюбленным, потерянно таращащим глаза на калифа. – Наконец-то. И пусть назначенное вам его величеством и судьбой свершится, к добру ли, к худу ли. Вы сами этого хотели, а, значит, ни хвалить, ни винить больше некого. – С-спасибо… ваше сиятельное величество… – Благодарим… – Займитесь уже делом, – Агафон подмигнул коллеге, ошалевшему от поворотов фортуны. – Мы отвернемся. – А нам пока можно, наконец, спокойно сесть и всё-таки поговорить, – ворчливо заметил Кириан. – О чем? И с кем еще? – с усталой покорностью оглядел шальных визитеров Амн-аль-Хасс. – С нами, ваше величество, – почтительно приподнялся со своих подушек Иванушка. – С наследниками Пяти Родов… Когда повествование о событиях последних дней подошло к концу, пораженный калиф некоторое время сидел молча, озадаченно уставясь вглубь своего внутреннего мира, беспощадно перевернутого кообом вверх тормашками. Наконец он словно очнулся от гипноза и поднял на гостей черные глаза, полные решимости. – Значит, Гаурдак восстанет именно в этом году и в этот раз. – Да, – торжественно кивнул Агафон. – И времени у нас осталось немного. – Да, – озабоченно подтвердил Иванушка. – Поэтому вылетать надо как можно скорее. – Да, – вздохнула Эссельте. – А к чему эта грусть в бездонных как две океанские впадины очах, о дивная гурия северных льдов? – снова растаял взгляд калифа. – Так… просто… Хотелось погулять на свадьбе Яфьи и Абуджалиля… – Ну а в чем проблема? – непонимающе наморщил чумазый лоб его сиятельное величество. – Но мы же улетаем! – Улетим после свадьбы, – пожал плечами калиф. – Но когда она еще будет!.. – Сегодня вечером. – Что?! – в голос вскричали жених и невеста. – Но у меня нет платья!.. – Но мои родственники не знают!.. – Платье купим, родственников предупредим, не смогут прийти – доставим под конвоем. Ужин приготовим, палаты украсим, – деловито принялся загибать пальцы Амн-аль-Хасс. – Апартаменты для проживания выделим новые, побольше. Фейерверк… Ну, насчет фейерверка тебе придется позаботиться самому, Абу. – Ваше величество слишком добры к недостойным такой щедрости… – Ерунда, Абу, – величественно отмахнулся калиф. – За то, что ты претерпел от нашего… самозваного «я»… да еще после этого столько усилий приложил для изгнания сего гнусного порождения преисподней… или где у него там прописка… что бы мы ни сделали для тебя – всё будет мало. – Благодарим… я и Яфья… невеста моя… да продлит премудрый Сулейман дни добрейшего правителя Белого Света до бесконечности… – склонились до пола влюбленные, стремительно приближающиеся от обручения к молодоженству. – С нашим удовольствием, – благодушно улыбнулся Ахмет. – А тебе, отважный и находчивый Селим, чего бы хотелось получить из наших рук в такой удивительный день? Наложниц у меня еще человек восемьдесят будет… если не больше… А хочешь три? Или пять? Пожалуйста?.. – Спасибо, ваше сиятельное величество, да пребудет на вас благословение Сулеймана в веках и тысячелетиях, – почтительно поклонился Охотник, не скрывая сочувствия. – Но я уже не так молод… Это только в семнадцать лет я говорил: Мне, слабому, не обуздать желаний. Я следую привычке обезьяньей: «В чужом гареме вечно больше роз И каждая из них благоуханней»… – …но к закату жизни понял, что главное – не количество, но качество. И теперь у меня добрая жена, почтительные дети и веселые внуки. Есть и дом, и служба… – А, служба! – озарилось идеей лицо Ахмета. – Служба в охране! Разве достойна она такого выдающегося покорителя рифм, как ты? С сегодняшнего дня мы назначаем тебя нашим придворным поэтом! – Благодарю вас, о щедрейший из щедрых правителей Белого Света… но… – Никаких «но»! – вскинул в энергичном протесте мягкие ладони Ахмет. – Неужели тебе покажутся обременительным или непосильным заданием несколько рубаи к нашим праздникам и юбилеям после покорения гильдии ассасинов за два часа? – О, нет, но я – простой служака… – Не говори нелепицу, Селим! Простые служаки не оседлывают крылатых верблюдов Судьбы! Может, мы и не слишком разбираемся в стихах, но зато мы хорошо разбираемся в поэтах! Не говоря уже о Кэмеле – уж он-то точно знает, кто ему хозяин. Такие таланты как ты не должны пропадать втуне! Страна должна слышать и читать своих героев! |