Книга Риджийский гамбит. Дифференцировать тьму, страница 15 – Евгения Сафонова

Дроу вздохнула. Улыбнулась, неопределённо махнула рукой и прошествовала к лестнице в кабинет Лода. Через плечо у неё был перекинут длинный кожаный ремень, к которому крепился объёмный ларец чёрного дерева с изящной серебряной ручкой.

А я почти машинально отметила, что, несмотря на странные, неправильные пропорции её точёного лица, нечеловеческая красота дроу — завораживавшая, как прекрасный и опасный танец огня, — привлекала меня куда больше приторного личика Кристы.

Я подтащила корзину с шахматами к столу. Извлекла оттуда доску, ужасно тяжёлую, кое-как водрузила её на лакированную крышку.

Пока Криста не очнулась, брать книгу я не рискну — ещё заметят. А так можно будет сделать вид, что это сокамернице захотелось почитать.

Но в ожидании её пробуждения надо чем-то себя занять.

Я разыгрывала уже четвёртую партию против самой себя, честно стараясь не симпатизировать ни белым, ни чёрным — пусть даже эта игра складывалась подозрительно похожей на знаменитую «Бессмертную партию», [13] — когда на лестнице послышались голоса.

Спустя какое-то время в гостиную спустилась дроу, а следом за ней — Лод. И если дроу выглядела вполне прилично, разве что подозрительно сияющей и немного растрёпанной, то выправленная рубашка взлохмаченного колдуна ясно свидетельствовала о том, что они наверху как раз совсем не в шахматы играли.

Заметив меня, парочка осеклась и замолчала, хотя предполагалось, что я всё равно не пойму, о чём они говорят.

— Йаэя, Лод, — бросила дроу, — ех айтла ас фара.

Кажется, она говорила Лоду, что собралась уходить…

— Комду квёльд. — Лод ласково коснулся её щеки.

…а колдун приглашал её прийти вечером…

— Ёхвитах, мун ех кома. — Морти поцеловала колдуна в губы — коротким поцелуем давно и надёжно законной девушки — и была такова.

…и Лод был очень даже не против.

Наличие у колдуна любовницы меня немного удивило. Но лишь немного. В конце концов, он взрослый мужчина со своими потребностями, и странно было бы предположить, что он не найдёт способа их удовлетворять.

— Играешь в шахматы? — Лод вскинул бровь.

— Уже заканчиваю. — Я торопливо смела фигуры с доски обратно в корзину. — Откуда они у вас?

— Девушка, которая пришла до тебя, рассказала. — Ну да, так и думала. — В Риджии есть похожая игра, называется скаук, но ваш вариант мне больше нравится. Другие фигуры, другие правила. — Лод следил, как я поднимаюсь из-за стола. — Сыграем как-нибудь?

— Как-нибудь, — согласилась я, проскользнув мимо него по направлению к нашим покоям.

И мне казалось, что его пристальный взгляд преследует меня, даже когда нас разделила закрытая дверь.

Что ему от меня нужно?..

— Явилась! — недовольно провозгласила Криста, благополучно очнувшаяся, но продолжавшая валяться на кровати. — Я тут вся извелась!

Вид у сокамерницы был вполне здоровый, да и истерить сил хватало, что тоже о чём-то говорило.

— Могла бы выглянуть в гостиную и не изводиться.

— Я больше вообще из этой комнаты не выйду! — Криста злобно покосилась в сторону двери. — Вот садист! Почему он не остановил меня, когда видел, что мне плохо?!

— Наверное, думал, что ты большая девочка и не страдаешь склонностью к мазохизму.

Хотя я знала, почему Лод её не пощадил. Помимо того, что его вообще не должно особо волновать наше самочувствие.

Именно так и надо воспитывать непослушных детей: не твердить о том, что нельзя касаться раскалённой плиты, а дать разок тыкнуть пальчиком во включённую конфорку.

— Он сказал, завтра ты отдыхаешь, — добавила я. — И, боюсь, выходить всё-таки придётся, иначе заставят. Но вроде действительно обошлось без серьёзных последствий?

— Это из-за лекарства, — буркнула Криста. — Сначала калечат, потом лечат…

— Какого лекарства?

Девушка выпростала руку из-под одеяла и указала на стол. Кто-то заботливо оставил там наш обед — одна тарелка уже опустела — и две бутылочки тёмного стекла. К горлышкам последних прикрепили пергаментные ярлычки, на которых аккуратно подписали наши имена.

На риджийском, естественно.

— Они уже были там, когда я проснулась, — сказала Криста. — Думаю, в моей что-то, восстанавливающее силы… а в твоей наверняка средство от простуды.

Я молча села за стол. Вытащила пробку из бутылки с лекарством, и в нос ударил пряный запах полыни. Сделала глоток, ожидая сводящую челюсть горечь, но жидкость оказалась сладкой и тягучей, как сироп шиповника.

И теперь я догадывалась, что несла любовница колдуна в чёрном ларце.

— Чем ты занималась всё это время? — Криста внимательно следила, как я ем. На этот раз подали белые стручки, похожие на фасоль, под сливочным соусом.

— Рассказывала колдуну про мобильники. А потом в шахматы играла.

— С кем?

— С собой.

Во взгляде Кристы я прочла явные сомнения в моей нормальности.

— У дроу есть шахматы? — после недолгой паузы спросила она.

— Наши предшественники про них рассказывали. А колдун, похоже, воспроизвёл. Сыграем попозже?

— Я плохо играю…

— Ничего, может, я тебя научу, — с сомнением проговорила я. Подумав, сложила вилку и нож по обе стороны тарелки. — Слушай, а можешь прояснить, с чего вообще дроу и эльфы враждуют между собой?

Криста вздохнула и с готовностью начала рассказ.

В общем, начиналось всё, как обычно. Когда-то эльфы, дроу и люди жили в мире, дружили и тесно сотрудничали, — а лепреконы всегда были расой обособленной. Но триста лет назад Тэйрант из рода Бллойвуг, Повелитель дроу, вдруг понял, что в сравнении с эльфами и дроу люди стоят на низшей ступени развития, да и вообще когда-то прибыли в Риджию из-за моря. Следовательно, они не имеют права на равенство с её коренными обитателями.

Посему Тэйрант решил, что люди должны исчезнуть. Все, за исключением магов, которых боги отметили колдовским даром.

Идею не оценили ни эльфы, ни тем более сами люди. В итоге Тэйрант объявил светлых братьев изменниками, пошедшими против изначального замысла богов. Себя же он считал десницей провидения, призванной очистить Риджию от людской скверны. Всё это привело к ужасной кровопролитной войне, названной Войною Пяти Народов, разделившей жителей Риджии на «светлых» и «тёмных». К первым с той поры относили эльфов, людей и лепреконов, ко вторым — дроу и иллюранди.

Тёмные побеждали. Им помогал Ильхт из рода Миркрихэйр, самый могущественный и ужасный маг, когда-либо рождавшийся среди людей. Он перешёл на сторону дроу вместе со своими последователями-колдунами, коих нашлось немало. Тэйрант сделал Ильхта своей правой рукой, и вдвоём они погубили больше светлых, чем всё их войско… но от гибели людей и эльфов спасли лепреконы, которые долго отсиживались в своих предгорных лесах, однако в решающий момент всё же присоединились к битве на стороне света.