Онлайн книга «Сильные. Книга 1. Пленник железной горы»
|
– Не знаю, – ответил Уот на молчаливый вопрос. – Это не наши. Судя по внешности недавнего великана, оставшейся без изменений, Уоту стоило колоссального труда не вернуться к прежнему ужасающему облику. Пожалуй, это был подвиг, сохранивший исполину способность рассуждать связно. – Колыбель, – пробормотал Сарын. – Кто-то упал в колыбель. – Третью? – Вторую. – Да ну! Кого-то переделывают? – Ты не знаешь, и я не знаю. Я давно здесь, в Среднем. – А я давно там, – Уот указал на арангас, подразумевая разлом тверди. – Ничего, я выясню. – Не надо. Ты расширишься и забудешь. – Не забуду, – без особой уверенности пообещал Уот. – Я не забуду, дядя Сарын. Я спущусь, посмотрю. – Все, проехали. Не наше дело. Как отец? – Спит. Заговорив об отце, который спит, исполин чуть-чуть вырос. – Часто спит? – Все время. Исполин вырос еще чуть-чуть. И еще. – Ты его буди, хорошо? – Я его бужу. Он рос и рос, быстро возвращаясь в исходное состояние. – Чаще буди! – мальчик торопился, видя, что скоро его перестанут понимать, а может быть, и слушать. – Чаще! – Бу-у-у! – взревел развеселившийся Уот. – Бужу, да! Беру рогатину… – Зачем рогатину? – Надо! Рогатину в семь саженей! Меня верхние адьяраи научили! Беру и всаживаю – под ребра! Кэр-буу! Раз, и под ребра! Он как завопит! Как вскинется! А я бежать! Хыы-хыык! Гыы-гыык! Потеха! Пусть на мамку кричит, пусть лупит… – Пусть, – со вздохом согласился мальчик. – Рогатина? Прекрасная идея. Ты, главное, буди. Ему нельзя все время спать, пропадет. Не добудимся. – Спускайся к нам, дядя Сарын! Дам тебе рогатину! – Спасибо, Уот. Лучше ты ко мне. – Лучше ты! Вот спроси, зачем? Спроси! – Зачем? – Земляное Пузо будить! В две рогатины! – Нехорошо так о родном отце… – Хорошо! – Ну, значит, хорошо. Тебя не переспоришь. – А-а, буйа-буйа-буйакам! Позже, когда разлом затянулся окончательно, мальчик, который не был мальчиком, еще с полчаса поиграл на дудке. Затем он встал и пошел домой: в насмерть перепуганный грохотом поселок – и первым, сопровождавшим приход Уота из-под земли, и вторым, ознаменовавшим чье-то падение с небес. Следовало успокоить людей, вернуть им уверенность в завтрашнем дне. До истории, которая произойдет с другим мальчиком – вне сомнения, мальчиком, и никем иным – оставалось без малого двадцать лет. Но дудочник знал: когда Юрюн Ар-тойон, Белый Владыка, создавал время, он создал его достаточно. Еще он знал, что если кто-то и создал время, так уж никак не Юрюн-тойон. Впрочем, вступать по этому поводу в дискуссии Сарын-тойон, больше известный как Первый Человек, не собирался. Песня первая
Смотри, будь примером людям во всем, Будь прямым, как стрела О трех остриях! Будь прославленным, смелым бойцом, Как острога о восьми остриях… «Нюргун Боотур Стремительный» 1. Хороший стрелок – сердитый стрелок
– В колоду неинтересно. Кустур опустил лук и почесал кончик носа. Он всегда так делает, когда думает. Или когда не знает, чего хочет. А случается, просто так чешет. – Давай подальше отойдем, – предложил я. – Только стрелы сначала вытащим. – Ну-у, давай… Со стрелами пришлось повозиться: засели, гады, хоть зубами тяни. Кустур достал ножик, принялся расковыривать сухое дерево. – Хорошие наконечники! Если они в деревяшку так входят… – А то! – воспрял Кустур. – С такими хоть на волка, хоть на рысь… – Отец не заругается? Отец Кустура – кузнец. Нам вообще-то железные наконечники на стрелы ставить нельзя. Железные – для взрослых боотуров [3] и охотников. Но когда Кустур разжал ладонь, и на ней звякнула-блеснула целая дюжина – смотри, чего принес! – разве ж можно было отказаться? – Не заругается, – рот Кустура расползся в улыбке до ушей. Того и гляди, щеки треснут. – Ты мне верь, я честный-пречестный. – Он что, разрешил?! – Разрешил, да не он! Я их сам отлил! И заточил. Похоже, не врет. Вон, от гордости чуть не лопается. Ну и правильно! Если сам сделал – есть, чем гордиться. – Здо́рово! – Нож видишь? Тоже сам ковал. Нож, честно говоря, у Кустура дрянь дрянью. Зато своими руками кованый! Отец его третий год учит. Вырастет – тоже кузнецом станет. Старики рассказывали, отец Кустура – кузнец в восьмом колене. А Кустур будет – в девятом. В девятом колене можно великим мастером стать, каких и земля не знала, и небеса не видывали. С другой стороны, род – родом, колено – коленом, а учиться все равно надо. Еще как! Всех чему-то учат, кроме меня. Ты, Юрюнчик, сын Сиэр-тойона! Тебе, Юрюнчику, отроду все дано. Не надо тебе ничему учиться! Вот съездишь в Кузню, солнце наше, все узнаешь-сумеешь… Я им что, наконечник? Ножик?! – Давай с того пригорка? – Далеко-о… А, ладно, давай! Я оттянул тетиву до самого уха. С презрительным фырчаньем стрела вспорола листву и исчезла в зарослях орешника. На целых два кулака выше! Ну вот, теперь стрелу искать… – Кырык [4] ! Кустур победно вскинул лук над головой: его стрела глубоко вонзилась в верхний край искромсанной колоды. Вот вам и «отроду»! Вот вам и «дано»! Вот вам и сын Сиэр-тойона, которому учиться – зря время тратить… Позорище косорукое! Слепыш землеройный! Я давно заметил: если сержусь, все начинает получаться. Сердиться лучше на кого-нибудь. Еще лучше – с оружием в руках. Жаль, на Кустура злиться не за что, а больше рядом никого нет. Остается ругать самого себя. Тоже помогает, но не так хорошо. Вот, уже лучше: попал. Правда, в самый краешек… – Кырык! Кырык! Смерть тебе, подлый адьярай! Говорят, у злобных выходцев из Нижнего мира рожи на пеньки похожи. Если так, тогда да: колода – в точности башка адьярая. И вся стрелами утыкана. Кустур молодец: ни разу не промазал. – Ворона! – Где? – Вон… |