Онлайн книга «Людоед (сборник)»
|
В доме было уже не так грязно. Сегодня пивные бутылки против ожидания оказались собраны и выставлены вдоль стены. Вытканная засаленная дорожка тщательно выметена. Перед входом в основную часть дома Федор снял сапоги. Аня с трудом подавила желание немедленно осмотреть подошву правого. – Анна, чай будешь? – спросил Федор из кухни. – С печенькой! Я вчера вечерком в сельпо сбегал. Анна, не разуваясь, прошла в дом. Еще вчера она думала, что попала в пристанище безнадежного алкоголика, не способного ничего решать без бутылки, списывающего свою слабость на отсутствие работы и маленькую зарплату. А он вечерком идет в магазин и, возможно, впервые за все последние годы вместо водки берет чай и печенье. И даже прибирается в доме. Трудно сказать, что именно подтолкнуло Федора на такое, но уж наверняка не сдирание кожи с соседки. Аня оглядела комнату. В углу стояло ведро со шваброй, в центре, у стола, лежал самотканый коврик. Федька возился где-то за стенкой. Аня не видела его, но слышала. Был ли у Федора мотив? Безусловно. Старуха все время винила его в пропаже своих кур. Обвинения, конечно же, бездоказательные. Ну, пил мужик. Не каждый вор пьет, не каждый пьющий ворует. Как и не каждый, у кого размер обуви сорок пятый, является убийцей. И только совокупность улик и мотива дает полновесное доказательство. Пока что из требуемого набора у капитана Рыжовой в наличии имелся сапог сорок пятого размера и возможная месть за клевету: косвенная улика плюс не бог весть какой мотив – это не доказательство. – Анна, проходи к столу. Рыжова кивнула и, сделав шаг, присела на табуретку. – Вот решил завязать, – сказал Федор, бросил пакетик чая в кружку и залил кипятком. – К жене с сыном поеду, позову сюда. Только в порядок все приведу и поеду. – Федор Трофимович. Скажите, где вы были примерно с семи вечера до двух ночи? Федор отставил чайник и сел на табурет. – Так. Похоже, на этот раз не в курах дело? Судя по тону. А что ж я такое натворил? Что там еще бабка про меня насвистела? – Отвечайте, пожалуйста, Федор Трофимович, на вопрос. Вы были дома? – Сходил в магазин я часов в семь. Потом вернулся домой. Прибрался и лег спать. – Вашу соседку вчера кто-то зверски замучил… – Замучил?! – тупо переспросил Федор. – Дома? Ну да. А кто? Живая она? – Живая. И в скором времени даст показания, – раскатистый голос Виктора Ильина прогремел от двери. – Но у тебя есть шанс. Чистосердечное признание… – Я никого не убивал! – взревел бугай Федька, но так и остался сидеть, глядя на вазу с печеньем. – Хорошо, – Ильин подошел к столу и выложил на него пакетик для вещественных доказательств, в котором лежал клочок ткани. – Есть у тебя такая рубаха? Федька посмотрел на улику, но в руки не взял. – А почем мне знать, что это от моей? – Я спросил: есть ли у тебя такая рубаха? Простой вопрос. Мне нужен такой же простой ответ. Есть или нет? – Кажись, есть. – Где? Аня хорошо знала этот холодный тон. Виктор Ильин видел сейчас перед собой основного подозреваемого. – Да это теперь не совсем рубаха, – сказал Федька и махнул рукой куда-то в угол. – Кто бы сомневался, – усмехнулся Виктор. – Так где? – В ведре, – ответила за Федора Аня. 4 Федька сидел смирно, будто ученик, которого директор отчитывает в своем кабинете за разбитое окно. Виктор ждал. Аня стояла у окна. Гринько разложил на столе найденную при обыске рубаху и попросил понятых подойти. – Федор Трофимович, как вот это объяснишь? – майор Ильин указал на рубашку и кусок ткани в пакетике. – Откуда я знаю? Вчера я увидел, что она рваная… – И решил помыть ею полы, – закончил за него Ильин. – А что с ней еще делать? – Ну да, ну да. Какой у тебя размер обуви? – Что? А при чем тут обувь? Нашли где-то мои подметки? – несмотря на волнение, Федор пытался шутить. Ильину спокойствие давалось все труднее. – Размер. Твоей. Обуви, – повторил Ильин. – Сорок пятый. – Это Гринько вошел в комнату с парой разбитых ботинок в руке. – И судя по всему, на подошве одного из них кровь. – Откуда кровь? – повернувшись к Федору, спросил Ильин. – Может, курицу рубил? – пожал плечами тот. – Может, еще откуда. – К вечеру мы узнаем – откуда. Не сомневайся! Ну и последний вопрос. Где был вчера вечером? Федор посмотрел на Анну, перевел взгляд на Виктора. – Я ее не убивал, – скорее соседям, чем полицейским сказал Федор. – Я весь вечер был здесь. – Кто это может подтвердить? Федя снова посмотрел на Аню. – Никто. Понятые стояли за спиной Федора, но никто не изъявил желания заступиться за соседа. А ведь наверняка кто-то мог его видеть. Либо они жили по принципу «моя хата с краю», что было буквально, либо Федька их достал настолько, что они рады были избавиться от него любыми способами. Будто прочитав мысли майора, Федор сказал: – Они ж меня видят только, когда я пьяный. Трезвый я им глаза не мозолю. Вчера не пил. – Он поднял глаза на Аню. – Не пил вообще! Вымыл полы, сходил в магазин. Потом весь вечер просидел дома. Смотрел телевизор. Вошел Сидихин со своим чемоданчиком. – Давайте пальчики, – скомандовал он. Федор кивнул и положил на стол закованные в наручники руки. – Итак, гражданин Сергиенко, откуда клок вашей рубахи появился на балке в сенях дома Болюты? Пояснить можете? – Ну, может, я что вешал… – попытался оправдаться Федор. Майор Ильин заметил, как Аня Рыжова скривилась и отвернулась к окну. – Откуда кровь на ботинке? – Ну, я же сказал. Может, резал кого… – И алиби у вас нет, – заключил майор и встал. Сидихин закончил с отпечатками пальцев, сложил свои причиндалы в чемоданчик и вышел из комнаты. Федор глянул на испачканные ладони, да так и оставил их сложенными. Будто молился. Вздохнул: – Не получилось начать новую жизнь. – Стародубцев, – позвал майор. На пороге появился полноватый широкоплечий мужчина в солнцезащитных очках. – Давай его в отдел пока. Может, что вспомнит. – Пойдем, живодер. – Стародубцев взял под руку Сергиенко и повел к выходу. Федор не сопротивлялся. Только остановился у двери и посмотрел на Аню Рыжову. – Я ее не убивал. Я хотел съездить за сыном. 5 |