Онлайн книга «Пикник на Млечном пути»
|
– А когда пирожки будут? – Через десять минут выну. Еще двадцать на то надо, чтоб отпыхнули. Так что через полчаса могу подать… Саше показалось, что его гостья сглотнула слюну. Проголодалась, бедняжка. Не позавтракала, наверное. А может, на диете? Хотя нет, в клубе она кушала стейк с картошкой. – Лариса, вы едите пироги? – С превеликим удовольствием. – Тогда, Даша, неси пироги, когда они отпыхнут. А потом можешь быть свободна. Женщина кивнула и унеслась в кухню. – Что, начнем? – Соль открыл альбом и положил Ларе на коленки. – Это кто? – спросила она, указав на первый портрет. На фотографии была женщина в павловопосадском платке. Полная, розовощекая, улыбающаяся, пышащая здоровьем и задором. – Буфетчица Дворца культуры тетя Маша. Ей сорок два здесь. Разведенка. Ее бывший муж-алкаш не давал ей жизни. Являлся и домой, и на работу, клянчил денег, устраивал скандалы. Тетя Маша часто плакала, была дерганой, но доброй. Хотела уехать куда-нибудь, чтоб скрыться от экс-супруга, да некуда было. Папа этот снимок в газету послал, его напечатали. И стали в редакцию письма приходить от мужчин, желающих познакомиться с тетей Машей. – Прямо как в фильме «Семь невест ефрейтора Збруева»? – Точно. Только тетя Маша не разменивалась. Выбрала самого достойного, вдовца из крупного села в Оренбургской области, и уехала к нему. – Здорово! Ваш папа просто Купидон. А эту женщину он тоже удачно пристроил? – Лара указала на другое фото. С него, хмурясь, смотрела хорошенькая барышня. Руки скрещены на груди. Одна нога поджата. – Она что, каблук сломала? – Точно. И пристраивать эту женщину не было необходимости, это моя мама. Они с отцом, меня тогда еще не было в проекте, пошли на демонстрацию первомайскую, а он вместо того, чтобы поддерживать жену под руку, щелкал по сторонам фотоаппаратом. Мама наступила в какую-то ямку и сломала каблук. – А вы на нее похожи? Я не пойму… – На отца. – Есть его фото? – Да, вот… – Саша перелистнул страницу и продемонстрировал Ларе кадр, на котором отец фотографировал самого себя в зеркале. Или как сейчас бы сказали, делал сэлфи. – Симпатичный мужчина. Но я не вижу между вами сходства. – То есть я не симпатичный? – Нет, вы тоже, но… – Лариса так по-детски смутилась, что Соль рассмеялся. – Но вы другой, – обиженно проговорила она. – Папа был похож на печального рыцаря. Одухотворенное лицо, мечтательный взгляд, прозрачные пальцы. Я же такой обычный, земной, основательный. Но черты лицо у нас идентичны. – Он снова вернулся к началу альбома. – Продолжим? – Александр, мы работать будем сегодня? – А вы хотите? – Не особо. – Значит, не будем. – Он подал Ларе морс, а себе взял компот – напитки некоторое время назад принесла Дарья. – Это наш сосед дядя Коля, – продолжил Саша знакомить гостью с фотографиями. – Все свободное время он проводил под своим «Запорожцем». За этим занятием его папа и заснял… Они листали альбом до тех пор, пока домработница не принесла пироги. Они горой лежали на большой тарелке. Румяные, источающие дивный аромат. К ним Дарья подала графин компота и бутылку молока. Знала, чем Соль любит пироги запивать. – Приятного аппетита, – пожелала им Дарья. – И я пошла. До свидания. – До завтра и спасибо. – До послезавтра, – поправила Дарья. – Точно, сегодня ж воскресенье. Домработница ушла, а Саша с Ларой взялись за пироги. Александр слопал первый за считаные секунды. Обжигался, но ел. Лариса была терпеливее. Она дула на пирог, перед тем как откусить, и тщательно жевала. – Очень вкусно, – похвалила выпечку гостья. – У вас на самом деле золотая домработница. – Может, снова на «ты» перейдем? – Нет уж, давайте соблюдать дистанцию. Мы пробовали друг другу «тыкать», у нас не получилось. – Обидел я вас вчера, да? – Она повела плечиком и взялась за второй пирог. Кусочек зеленого лука пристал к ее пухлой нижней губе, Саше хотелось снять его, но он воздержался. – Простите меня, Лариса. Я бываю крайне импульсивным. – Мы будем дальше альбом смотреть? – нейтрально проговорила Лара. – Обязательно. Сразу после еды. Я берегу альбом и боюсь запачкать. – Я развожусь с мужем, – выпалила она. – Мы два года не жили вместе. Он в другом городе и с другой женщиной, я здесь и одна. – Он вернулся, чтобы попросить развода? – Нет, чтобы воссоединиться. – Ааа, – разочарованно протянул Александр. – Но я не хочу этого. Да и он… Так уж, рефлексирует. – Она, доев пирог, вытерла руки салфеткой и принялась за компот. – А вы были женаты? – Нет. – Даже неофициально? Я про гражданский брак. – С женщинами я жил. Причем каждую из них хотел под венец вести. – И что же мешало? – То одно, то другое, – туманно ответил Соль. Не рассказывать же ей о бывшей проститутке, которая ему изменяла, или о скромной учительнице, оказавшейся клептоманкой. Она тырила, иначе не скажешь, деньги из его карманов, хотя он давал ей, сколько нужно. – Сейчас у вас есть кто-то? – Нет. А у вас? Кроме мужа, естественно. Она покачала головой. Верить или нет? Бородин бы сейчас разразился саркастическим смехом. Он не верил женщинам, а женщинам своего лучшего друга Александра особенно! – Ну, что, Лара, на «ты»? – Хорошо. – Не хочешь переместиться на веранду? – Да мне и тут хорошо. Дом твой мне вообще нравится. – Ты первая, от кого я слышу это. – Я понимаю. Потому что он ужасен. – Нет, я не понял: ужасный он или прекрасный? – И то и другое. Такой дом никогда не сняли бы для журнала «Усадьба» или «Дизайн интерьеров», но в нем есть своя изюминка. – Она поднялась с дивана и спросила: – Где можно руки помыть? – Прямо и направо. Когда девушка ушла, Соль взял свой телефон и набрал сообщение: «Я влюбился!» Адресовал он его Бородину. Через десять секунд, максимум пятнадцать, раздался звонок. – Алло. – Так, Текила, ты чего там творишь? – раздался далекий голос Бородина. – Я на Барбадосе оттягиваюсь, потому что, в отличие от некоторых, могу не только зарабатывать, но и отдыхать. Почти расслабился, и тут ты со своими заявлениями! – Порадуйся за меня, Хлеб. |