Онлайн книга «Колесо в заброшенном парке»
|
Добрыня весь напружинился и отскочил. Волна гнева и досады метнулась в сторону противной тетки с такой силой, что, казалось, воздух вокруг Добрыни сделался густым. — Сами вы яйца воруете! И кур по ночам… Вас саму надо в милицию сдать! Или в поликлинику. Для опытов! С этими словами он побежал прочь, хорошо понимая, что дородная Серафима его не догонит, даже если очень захочет. — Еще грубит, шалыган чертов! — пролаяла та ему вслед. — Я те покажу опыты! — Да брось ты, — гудел позади Манин бас. — Нормальный мальчонка, у меня внук такой же… «Придется по рельсам», — подумал Добрыня, направляясь в сторону железнодорожного моста. «По рельсам все можно…» — вспомнились слова Михеича. При дневном свете железнодорожный мост уже не выглядел мрачной громадиной. Добрыня подошел к молодому, но уже лысеющему охраннику и спросил: — Простите, а где Коля? Охранник вынул изо рта сигарету, сплюнул, посмотрел на Добрыню сверху вниз и нехотя процедил: — Сменился Коля. — А… Митяй? — И Митяй с ним. Добрыня вздохнул. — Мне очень надо на ту сторону… Можно я пройду? — Не положено! — Но я быстро. Мне очень надо! Пожалуйста… — Ты, пацан, по-русски понимаешь? Или тебе вон того переводчика с цепи спустить? Он тебе доходчиво объяснит. «Ты сам хуже этого переводчика», — подумал Добрыня. Но вслух спросил: — Так как же мне на ту сторону перебраться? — Да как хочешь. Хочешь — на электричке, хочешь — вплавь, хочешь — на плоту, вон там, под мостом. — Охранник глумливо ухмылялся. Добрыня смерил охранника презрительным взглядом и молча направился назад. Сам не зная, почему, начал спускаться по обрыву к реке. Вода в ней казалась черной. К берегу действительно прибился шаткий плотик. Добрыня мысленно шагнул на подгнившие доски, мысленно соскользнул в воду, и мысленно же содрогнулся. Потом сел на теплый после солнечного дня камень, достал из сумки апельсин и принялся зубами сдирать с него кожуру. Рот наполнился душистой горечью. «Ничего не поделаешь, — подумал Добрыня, — придется ехать на электричке». Покончив с апельсином, он поднялся, отряхнул штаны и полез вверх по обрыву. Наконец-то повезло — электричка подошла через пару минут. Добрыня решил не проходить в вагон, а остался в тамбуре и смотрел через выбитое дверное стекло. На мосту электричка замедлила скорость. Когда вагон поравнялся с охранником, Добрыня не смог отказать себе в удовольствии высунуться по пояс и показать ему язык. — Ну ты, придурок! — громко выдохнул охранник. — Плешивая обезьяна! — с удовольствием ответил Добрыня. Знакомый парк встретил сумрачной прохладой. Добрыня прошел мимо поломанной цепочной карусели, обогнул пустую ржавую будку заброшенного «Иллюзиона» и по разбитой асфальтовой тропинке вышел к Колесу. Не дойдя до Колеса нескольких метров, Добрыня остановился. Что дальше? Как теперь найти Бурика? Добрыня чувствовал, как Бурик зовет его из какой-то неведомой дали. Что ему плохо и что с ним что-то делают против его воли… Добрыня сам не понимал, откуда пришли к нему эти мысли. Может быть, это сама тоска по пропавшему другу пыталась говорить с ним на своем языке? Добрыня не знал… Знал он только одно — путь к Бурику надо искать где-то здесь. И не задавать себе лишних «почему?». Нипочему. Так надо! Колесо темнело на фоне облачного неба. В нем не чувствовалось ни вражды, ни опасности. А что чувствовалось? Добрыня задумался над этим вопросом, заданным самому себе. Наверное, дружелюбие… Конечно, дружелюбие! Значит, с ним, с Добрыней, не случится ровным счетом ничего плохого. Просто не имеет права случиться! Нужно просто очень постараться, чтобы не случилось… Добрыня поправил на спине рюкзачок и сделал несколько шагов к ближайшей станине. Легко подпрыгнул, уцепился за холодную перекладину и полез по ржавой металлической лесенке вверх. Звук его шагов разносился по парку неясным эхом. Путь казался знакомым — словно Добрыня преодолевал его уже много раз, а не всего лишь однажды — после той нелепой ссоры с Буриком. Нет, сейчас лучше не думать об этом. Добрыня остановился на площадке в центре Колеса. Осмотрелся. Площадка была обнесена невысоким решетчатым ограждением. Что-то очень знакомое угадывалось в ее очертаниях. Что-то родное… Вспомнил — ведь на их с Буриком балкончике точно такое же ограждение! Как же он не заметил этого тогда, в первый раз? Добрыня легко перелез через ограждение и, пройдя два шага по ржавой оси Колеса, ступил на нижнюю спицу — она стояла почти горизонтально. Балансируя, прошел по ней несколько метров от центра. Ловко перехватив руками, подтянулся на двух больших болтах, торчавших из спицы над ним, и перелез на следующий уровень. Колесо скрипнуло и начало проворачиваться под его весом. Добрыня зажмурился и вцепился в спицу что есть силы, помогая себе ногами. Налетел пронзительный ветер, на протяжении многих лет единственный пассажир этого заброшенного аттракциона. Он словно пытался согнать с него гостя-конкурента. Но, судя по всему, такое желание возникло не только у ветра: — А ну слезай! Шею свернуть хочешь? Слезай, кому говорю! Добрыня приоткрыл один глаз и посмотрел вниз. На тропинке возле Колеса, у развалин какой-то будки, наверное, билетной кассы, стояла дородная тетка с большой хозяйственной сумкой. Из сумки в разные стороны торчали синеватые куриные ноги. Добрыня снова закрыл глаз. Спица Колеса медленно увлекала его вниз, словно мельница Дона Кихота. — Я сейчас милицию позову! «Приводи все отделенье!» — вспомнил Добрыня фразу из какого-то фильма, виденного с мамой под Новый Год по телевизору. Мысль о маме пронзила его как спица. «Что с ней будет, если со мной что-то случится?» Словно в ответ на эту мысль, руки Добрыни заскользили по гладкому металлу. — А-а-а!!! — этот теткин крик, вздымающийся снизу, было последним, что запомнил Добрыня. Исследовательский центр «Чизанелли» Дверь в комнату Бурика неожиданно открылась и пропустила в комнату Джузеппе. — Привет, — сказал тот, неловко останавливаясь у порога. — Привет, — ответил Бурик и демонстративно отвернулся к стенке. — Ты… отдай мне, пожалуйста, мою радиокарту. — Возьми в кармане, — ответил Бурик, не оборачиваясь. — Мне неудобно рыться в твоих карманах. — Да ладно… Михеич! Бурик резко встал и достал из кармана карточку и протянул Джузеппе. — Что, Магистр растрепал? — Нет… Я видел видеозапись с камер слежения. — Шпионил, значит… — Нет, не шпионил. Я вот что хотел тебе сказать… Магистр не знает, что ты был в Главной лаборатории. Он увидел тебя только тогда, когда ты вылез из-под кровати и принялся громить аппаратуру. Он так и сказал мне: «Вот вам, нате — ваш подопечный из-под кровати…» |