Онлайн книга «Фронтовик стреляет наповал»
|
– Нет, стар слишком. Весной колхозники на нем личные огороды пашут. Потому на мясокомбинат не сдаем. Да пора, наверное. Андрей животину пожалел. Всю жизнь конь для людей трудился – плуг таскал, подводы возил и как итог, как благодарность – мясокомбинат. Аж плечами передернул. Времени ушло много, больше полудня, а толку нет. Прежним путем, по льду реки, вернулся в Балашиху. Хоть и не гнал, а замерз. Сразу кружку горячего чая налил. В кабинет Николай ворвался. – Как успехи? – Лошадь с седоками видели в Долгом Ледове, дальше след теряется. Лошадь гнедая, седоков двое, обоим лет по тридцать, без особых примет. – Не густо. Я тут через соседей Ныркова на подругу инкассатора вышел. Опроси, вот адрес. И бумажку протянул. – Узнай, был ли у нее знакомый, если да, то кто, когда появился. Может, говорил с ней про отца-мать, куда делись. Не было ли странностей в поведении последнее время. Подробней попотроши. Дамы – народ любопытный и наблюдательный. Зачастую могут увидеть и запомнить то, что мужчина пропустит. Да еще. Фото Ныркова размножили, с утра постовым раздадут, во всесоюзный розыск объявят. Возьми у дежурного одно фото. Мало ли, показать где придется. – Понял. – И, будь любезен, пешочком, мне мотоцикл нужен. Андрей выложил ключи зажигания на стол. После кабинета и кружки чая показалось, что на улице не так холодно. Дама сердца Ныркова жила в трех кварталах от райотдела милиции. До искомого адреса добежал быстро. Вот и нужный дом, двухэтажный, довоенной постройки. Андрей посмотрел на бумажку. Квартира седьмая, Тунина Эльвира Тихоновна. Родители с фантазией были, имечко не самое распространенное. Квартира на втором этаже, сбоку двери несколько кнопок звонков, под каждой – фамилия жильца. Андрей позвонил, подождал. Никто не открывает. Неужели на работе? Вечером сюда идти не хотелось. Он позвонил соседям по коммуналке. Открыла женщина за шестьдесят. – Мне бы Тунину увидеть. – Вот и звоните ей. Тетка хотела закрыть дверь, Андрей успел ногу подставить, достал из кармана удостоверение, предъявил соседке. – Дома она, напилась, никому не открывает. Проходите. Андрей вошел, под бдительным взором тетки вытер ноги о половик. – Вон ее дверь, третья справа. Андрей постучал, дверь приоткрылась, не заперта была! Он кашлянул, постучал еще раз. – Кого там несет? – Милиция. Побеседовать надо. – Не могу, не сейчас. – Тогда силой в отделение доставлю. И вошел. Эльвира лежала на диване в домашнем халате. Молодая, симпатичная, пьяная. При виде Андрея попыталась встать, но рухнула обратно. – Ты кто? Как здесь? – Я говорил – из милиции. – А, насчет Пашки? Враки это все, что он убил. – Соседка говорит – второй день пьете? – А что мне остается делать? Язык у женщины заплетался, но разобрать можно. – Вы соображать в состоянии? – Вполне. Эльвира сделала попытку сесть, упала, со второй попытки ей это удалось. Халатик задрался, оголив ноги. Андрей взгляд отвел. – А, смотреть на меня не хочешь? И все не хотят. Соседи плюют в мою сторону, на работе пальцем показывают. Я-то здесь при чем? Женщина зарыдала. Комнатушка маленькая, обставлена скудно. Диван, стол, два стула, шифоньер, зеркало на стене. – Вы работаете где и кем? – Кассир в кинотеатре «Ударник». – Вас же за прогулы уволить могут. – Могут, но не уволят. Я Валентину, другого кассира, попросила поработать за меня. – Что вы можете сказать о Ныркове? – Вы хотите услышать интимные подробности? Женщина захихикала, икнула, упала лицом на подушку и отрубилась. Вот незадача! Допрашивать ее в таком состоянии невозможно. Андрей вышел в коридор. Соседка стояла рядом с дверью, видимо, подслушивала. – У меня просьба к вам. – Меня Мария Мироновна звать. – Утром позвоните в милицию, как Эльвира проснется, я дежурного предупрежу. А то снова напьется. – Хорошо. Она же лыка не вяжет! Виданое ли дело – бутылку водки в одиночку выпить и без закуски. – Часто с ней такое? – Да что вы! В первый раз вижу. Ну, выпьет на праздники немного вина, но пьяной я ее не видела. Переживает за Пашку сильно. Он правда убийца? – Разберемся, работаем. В отдел вернулся ни с чем. – Пьяная в доску, лыка не вяжет. Я попросил соседку утром позвонить, как Эльвира проснется, – сказал Николаю Андрей. – Во бабы пошли! Допрашивать невозможно из-за пьянки. Ладно бы шалава непутевая была. А то ведь на работе о ней хорошо отзываются, я узнавал. – Происшествие с Павлом из колеи выбило. – Наверное, любила, планы строила за него замуж выйти. А тут видишь, как круто повернулось. Не зря говорят: чужая душа – потемки. Ладно, поздно уже. Иди, отдыхай. Но с утра к этой Туниной. Андрей кивнул головой. – Знаешь, Николай, не верю я, что хороший парень, фронтовик, переродился, в одночасье убийцей стал. Либо маскировался хорошо, а уже гнилой был, либо… – Чего замолчал? – За другого себя выдавал. – Факты есть? Фактов нет. Иди спи. Андрей по приходу в общежитие банку кильки в томатном соусе съел под горбушку черного хлеба. Больше съестных запасов не было, а столовая по причине позднего времени закрыта. Зато выспался хорошо. Утром только в райотдел зашел, дежурный известил: – Тут какая-то Мария Мироновна уже второй раз звонит, вас требует. Андрей в кабинет подниматься не стал, к Туниной направился. После такой выпивки у нее похмелье тяжелое быть должно. Выпьет еще сто грамм и отключится. Надо успеть, пока говорить в состоянии. Только он по лестнице поднялся, руку к звонку поднес, дверь сама открылась. На пороге сама Эльвира. Лицо помятое, глаза отечные. Обойти Андрея хотела, он ее за руку взял. – Не узнаете? – В первый раз вижу. Отпусти руку, а то закричу. – Я из милиции, вчера вечером у вас был, но допросить не смог. – Ну да, мне соседка утром сказала. – К вам в комнату пройдем или в отделение? – Уж лучше в отделение. Здесь поговорить не дадут, подслушивают. Такой вариант Андрея устраивал. Пока идут, на свежем, морозном воздухе вчерашняя выпивка выдохнется. Эльвира спотыкалась, не столько из-за снега и льда, сколько ввиду состояния. В конце концов вцепилась в рукав Андрею. |