Книга Шопоголик и бэби, страница 62 – Софи Кинселла

– Здорово! – ошеломленно отзываюсь я.

Не знаю, что меня удивило сильнее – то,

что Дэнни так резко разделался с работой, или пробудившаяся от спячки Жасмин.

– Сюда. – Она толкает тяжелую светлую дверь, и мы входим в зал.

Дэнни восседает на длинном столе, который со всех сторон обступили Эрик, Брайанна и отделы маркетинга и рекламы в полном составе.

– Всего-то и надо было дожать заключительную концепцию, – вещает Дэнни. – И когда до меня дошло…

– Как необычно! – восторгается Брайанна. – Как оригинально!

– Бекки! – Дэнни замечает меня. – Иди-ка глянь! Карла, и ты тоже давай сюда.

Он манит ее, а я в ужасе ахаю:

– Что-о!

Долгожданная модель – футболка с кривыми стянутыми швами и фирменными рукавами Дэнни Ковитца – плиссированными, края которых будто обгрызли. Спереди на бледно-голубом фоне нарисована рыжеволосая кукла в стиле шестидесятых. Ниже – единственная отпечатанная фраза:

Она рыжая стерва, и я ее ненавижу.

Перевожу взгляд с футболки на Дэнни и обратно.

– Как ты… – Язык не слушается меня. – Дэнни, как ты мог…

– Отпад, да? – подхватывает Жасмин.

Девушка из рекламного отдела энергично кивает:

– В журналах пищать от нее будут. Мы уже послали крохотный снимок в «Ин стайл», и ее взяли в рубрику обязательных покупок. Вместе со специальной магазинной упаковкой… Теперь за ними в очередь выстроятся!

– А какой изумительный слоган! – добавляет кто-то. – «Она рыжая стерва, и я ее ненавижу»!

Все вокруг хохочут. А мне не до смеха. Шок еще не прошел. Что подумает Венеция? Что скажет Люк?

– Развесим плакаты на остановках, тумбах, дадим рекламу в журналы… – тарахтит рекламщица. – Кстати, у Дэнни еще одна классная идея: позиционировать эту футболку как модель для беременных.

Я вздрагиваю.

– Блестящая мысль, Дэнни! – Глазами я мечу в него молнии.

– И мне так показалось, – как ни в чем не бывало улыбается он. – Слушай, можешь в ней даже рожать!

– Скажите, мистер Ковитц, как вам это пришло в голову? – спрашивает пышущий энтузиазмом молодой помощник маркетолога.

– И кстати, кто эта рыжая стерва? – с беззаботным смехом вторит рекламщица. – Надеюсь, она не против, если мы ее растиражируем!

– А ты как думаешь, Бекки? – Дэнни проказливо поднимает брови, глядя на меня.

– Бекки с ней знакома? – удивляется Брайанна. – Так эта рыжая стерва на самом деле существует?

На всех лицах – жадное любопытство.

– Нет-нет! – в тревоге уверяю я. – Нет, что вы! Она… то есть я вот о чем подумала… Почему бы нам не продолжить модельный ряд? А то брюнетки и блондинки остались не охваченными.

– Неплохо, – оценивает Брайанна. – А ты что скажешь, Дэнни?

Жуткий момент. Так и кажется, что сейчас Дэнни ляпнет: «Нет, пусть будет только рыжая, ведь у Венеции рыжие волосы». Но он, слава богу, кивает:

– Мне нравится. Каждому своя стерва. – И вдруг зевает по-кошачьи, во всю пасть. – А еще кофе здесь найдется?

Уфф. Опасность миновала. Принесу домой «блондинистую» модель, а про оригинал Люку ни гугу.

– Кофе нам нужен как воздух! – говорит Карла, наполняя чашки. – Мы со вчерашнего вечера на ногах. Окончательный вариант дизайна у Дэнни появился только в два. Потом мы нашли круглосуточную трафаретную мастерскую в Хокстоне, там и заказали пробные образцы.

– Мы высоко ценим ваши усилия, – нудит Эрик. – От всего персонала «Облика» благодарю тебя, Дэнни, и всю твою команду.

– Благодарность принята, – обаятельно отзывается Дэнни. – А я хочу выразить признательность Бекки Блумвуд, которой мы обязаны этим сотрудничеством. – Он начинает аплодировать, и я невольно улыбаюсь. Долго сердиться на Дэнни попросту невозможно. – За мою музу Бекки, – добавляет Дэнни, поднимая чашку кофе, только что поданную ему Карлой, – и за будущую музу-младшую.

– Ой, спасибо. – Я тоже поднимаю чашку: – И за тебя, Дэнни.

– Так ты его муза? – жарко дышит мне в ухо Жасмин. – Безуха!

Я неопределенно пожимаю плечами. Но на самом деле меня распирает от гордости. Всю жизнь мечтала быть музой модного дизайнера!

Вот, убедитесь сами: даже если жизнь кажется невыносимой, это не значит, что она никогда не изменится. Сегодняшний день в миллион раз лучше, чем я ожидала. Оказалось, у Люка нет никакой двойной жизни. Модели Дэнни обеспечена популярность. А я – муза.

К концу дня я успела несколько раз переодеться, ведь музам дизайнеров полагается экспериментировать с внешностью. Наконец я выбрала розовое шифоновое платье в стиле ампир, в которое едва втиснула живот, сверху набросила одну из пробных футболок Дэнни. зеленый бархатный пиджак и шляпку с черным пером.

Если уж я муза, надо привыкать почаще носить шляпки. И брошки.

В половине шестого Дэнни возникает в дверях кабинета консультантов, и я удивленно поднимаю голову:

– Ты еще здесь? Где же ты был?

– Да так… бродил в отделе мужской одежды, – небрежным тоном отзывается он. – Есть там такой Тристан… Симпатичный, правда?

– Тристан натурал, – пытаюсь я образумить Дэнни.

– Пока натурал, – уточняет он и разглядывает розовое вечернее платье из нашего отдела «Одежда для круизов». – Чудовищно! Напрасно вы их выставляете на продажу, Бекки.

Дэнни перевозбужден, он весь на нервах, – такое с ним всегда бывает, когда он заканчивает очередную модель. Это я еще по Нью-Йорку помню.

– А где твоя свита? – спрашиваю я, закатывая глаза, но иронию Дэнни не улавливает.

– Ковыряется в контрактах, – туманно объясняет он. – А Стэн укатил смотреть достопримечательности: парень в Лондоне впервые. Слушай, может, выпьем?

– Мне домой надо. Сегодня вечер встречи выпускников.

– А если по-быстрому? – подъезжает Дэнни. – Мы же с тобой и не поговорили толком. Э, а шляпку с чем носишь?

– Тебе нравится? – Я слегка смущаюсь. – Мне вдруг страшно захотелось перьев.

Дэнни пристально оглядывает меня и хмурится.

– Перьев… Блестящая мысль.

– Правда? – Я сияю от гордости. Может, он создаст целую коллекцию с перьями, а идею-то подала ему я! – Слушай, если хочешь нарисовать меня или…

Но Дэнни не слушает. Продолжая хмуриться, он пишет вокруг меня круги.

– Тебе нужно носить боа из перьев, – вдруг заявляет он. – Такое большое. Даже… огромное.

Огромное боа из перьев! Гениально! Оно станет очередным хитом. Как сумочки-багеты от Фенди!