Онлайн книга «Наследница порочного графа»
– Уехала, – профессор закивал головой. – Но не доехала. – Что это значит? – насторожилась Дайнека. – С дороги она написала мужу письмо, сообщив, что передумала и решила отправиться в Париж, где у Измайловых тоже был дворец. Но и до Парижа она не доехала. Дальнейшая судьба Анны Константиновны осталась загадкой. – Думаю, он убил ее, – проговорила Дайнека. – Она не уезжала. – Многие так считали. Поговаривали, что граф убил жену в припадке безумия, но доказательств его вины не было. Как теперь говорят, нет тела – нет дела. – А письмо? Он предъявил письмо, в котором она писала, что едет в Париж? – По словам графа, оно потерялось. Да и что можно было потребовать от психически нездорового человека? – профессор вынул из коробки какую-то фотографию. Вглядевшись в нее, он произнес. – А вот, кстати, и она… – Кто? – Дайнека вытянула шею и увидела темноволосую женщину с ангельски прекрасным лицом. – Анна Константиновна Измайлова. – Иван Петрович вздохнул: – Ангел во плоти. Редкой красоты женщина… – Он указал пальцем: – Взгляните на ее украшение. Дайнека перевела взгляд на большую грушевидную жемчужину, прикрепленную к центральному выступу жемчужного колье. – Это «Деметра»? Он кивнул: – Красота бесподобная… Справедливости ради нужно заметить, что после исчезновения жены граф Александр Петрович сделался другим человеком, верующим и богобоязненным. Еще до ее отъезда он приказал возвести на территории дворца часовню во славу иконы Святой Праведной Анны, которая хранилась в семье. Дайнека переспросила: – Как вы сказали? – Построил часовню… – Нет, не то. Как называлась икона? Ее полное название? – Дайте-ка, припомню… Кажется, так: Чудотворная икона святой праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы. Или что-то вроде того… – Да, именно так, – задумчиво проговорила Дайнека. – Что вы хотите этим сказать? – поинтересовался профессор. Она не стала ничего объяснять, просто спросила: – В каком, вы говорите, году пропала Анна Константиновна? – В 1912-м. – В том же году возвели часовню. Я видела цифры на фронтоне. – Современники утверждали, что некоторые работы по отделке часовни граф выполнял собственноручно, считая свой труд покаянием за грехи… – Иван Петрович поправил очки: – Совсем как Иван Грозный со своим списком убиенных. Сначала их «отделал» [22] , а потом по монастырям грехи пустился замаливать. – Что с графом было потом? – После революции, в 1918 году, граф сбежал в Париж, оставив дворец на дворецкого. Поскольку род Измайловых был известен страстью к собирательству предметов искусства, здесь повсюду были устроены хитроумные тайники, в которых хранились несметные сокровища. – Как интересно… – Граф Измайлов планировал вернуться, когда закончится смута. После его отъезда сюда нагрянули большевики. Все обыскали, простучали стены, допросили прислугу, в результате чего несколько тайников нашли. Еще один клад обнаружили эсэсовцы во времена оккупации. И, конечно же, все увезли в Германию. – Жемчужину не нашли? – Нет. Нахождение «Деметры» до сих пор неизвестно… – Профессор снял очки, взглянул в окно и тихим голосом продекламировал: В пучину капля с вышины упала. Ходили волны, ветер выл. Но бог, узрев смиренной веры пыл, Дал капле твердость высшего закала. Ее в себя ракушка приняла, И вот в венце властителя державы, Признаньем доблести и славы, Блестит жемчужина, прекрасна и светла. Снова надев очки, он пояснил: – Иоганн Вольфганг фон Гете. * * * Профессор уехал в конце дня, пообещав забрать весь архив после соответствующего документального оформления. Дайнека облегченно вздохнула, обязавшись, в свою очередь, продолжить сортировку бумаг. Темьянова работала усердно, отказалась даже идти на обед. До вечера она перебрала две коробки. В семь часов Дайнека сказала: – Заканчиваем, Лукерья Семеновна. Идемте домой. – Вы меня отвезете? – Конечно, – она огляделась. – А где ваши папки? – Я подняла их на три уровня выше, чтобы освободить рабочее место. Как видите, там было пусто. – Да как же вы дотянулись? – удивилась Дайнека. – Чуть-чуть приподнялась, вот здесь оперлась рукой, – старуха показала, как именно она это сделала. – Пожалуйста, в следующий раз позовите меня! – Дайнека взялась за спинку и покатила коляску к выходу. – Как думаете, на ужин успеем? Темьянова взглянула на часы: – Если чуть-чуть поднажмем. После ужина Дайнека отвезла Темьянову в гостиную, к телевизору, а сама села на диван в дальнем углу. Тишотка устроился рядом. Скоро к ней подсела Ерохина: – Завтра приду к вам книжку менять. – Уже прочитали? – вежливо поинтересовалась Дайнека. – Еще вчера вечером. – Что будете брать, Надежда Петровна? Опять детектив? – Что же еще? – Ерохина пожала плечами. – Да, действительно… Что ж еще… – Дайнека откинула голову на спинку дивана. – Знаете, – заговорила Ерохина, – а ведь я мечтала стать известной артисткой. – Что же не стали? – Для этого было нужно учиться, ехать в другой город. – Что ж не поехали? – Замуж вышла. За артиста. Решила – одного на семью хватит. – А где вы работали? – В областной больнице. – Кем? – Кладовщиком на складе одежды. – Откуда в больнице одежда? – Дайнека говорила бездумно, блуждая взглядом по потолку, пока не наткнулась на плафон, в котором был изображен герб рода Измайловых. – Ну как же! – возмутилась Ерохина. – Вот приходит человек, хочет лечь в в больницу. Куда ему деть одежду? Сдает ее мне. Я ее на вешалку, в мешок и – на склад. А то, бывало, на «Скорой» кого-нибудь привезут. То же самое: всю одежду – на склад. А как выписываться, я отдаю обратно. – Значит, хранили одежду больных? – Сохраняла… – Ерохина доверительно улыбнулась. – Знаете, я в те времена жила очень весело. Соберусь вечером домой, разыщу в мешках одежку подороже да покрасивее, надену на себя и – пошла-а-а-а! Как-то на «Скорой» из театра привезли больную примадонну. Так я надела ее вечернее платье. Иду по улице и воображаю себя артисткой. – Она сладко вздохнула. – Бывало, что и кожаные польта попадались, и шубы. Вот жизнь была! До сих пор вспоминаю. |