Онлайн книга «Месть от кутюр»
|
– Нельзя уволить продюсера, дура! Труди вплотную подошла к Элсбет, склонилась над ее ухом и громко зашептала: – Вы постоянно указываете, чего мне нельзя! А я могу делать все, что захочу. Убирайтесь отсюда! – И не подумаю. – Вон! – Труди указала на дверь. – Уйду я, уйдут и деньги на пьесу. Уильям с надеждой поднял голову. – Кто заплатит за аренду зала? – продолжала Элсбет. – За транспорт, не говоря уже о декорациях? Кроме того, нам не отдадут костюмы солдат, пока мы не рассчитаемся с долгом. – В… вздор, – выдохнула Труди, сжав виски. Фейт опять заревела. Одна половина актеров воздела к небу руки, другая – сердито побросала сценарии. Уильям поднялся на сцену. – Мама, ты все портишь! – Я? – выпучила глаза Элсбет. – Нет уж, не я! Тилли, наблюдавшая за происходящим из темного угла, улыбнулась. Перл шагнула вперед. – Да, да, вы. Постоянно влезаете в постановку. – Да как ты смеешь! Ты всего лишь… – Она знает, кем вы ее считаете! – рявкнул Фред и встал за спиной Перл. – Да, – подтвердила Перл, нацелив на Элсбет указательный палец с красным ногтем, – и знаю, кем считал вас ваш муж. – И между прочим, Элсбет, я прекрасно могу расплатиться за костюмы солдат. В сейфе на почте до сих пор лежат деньги за страховку жилья! – торжествующе заявила Рут. Все изумленно вытаращились на нее. – Ты разве не отправила их в страховую компанию? – спросила Нэнси. Рут помотала головой. – Видите? – крикнула Труди. – Мы прекрасно обойдемся без вас. Можете идти и покупать Уильяму его дурацкий трактор! – Выходит, наши дома не застрахованы? – возмутился Фред. Рут испуганно отошла в глубь сцены, а Нэнси, уперев руки в бока, метнула гневный взгляд на актеров. – А что, у нас недавно было землетрясение? Или, может, пожары и наводнения не случаются только потому, что мы платим страховые взносы? Надеюсь, вы так не думаете? – И то верно, – согласилась Труди. Актеры смущенно потупились. – Без костюмов нам не выиграть первый приз, – робко сказала Фейт. – Как и без декораций. – Труди тоже уперла кулаки в бедра. Члены труппы переглянулись, затем медленно собрались вокруг главного режиссера. Элсбет топнула ногой и завизжала: – Кучка идиотов! Тупицы, бездарности, недоумки и лавочники! Грубые, неотесанные пеньки! – Стуча каблуками, она направилась к выходу, но у двери обернулась и напоследок выплюнула: – Меня от вас тошнит! Видеть никого больше не желаю! Элсбет так сильно хлопнула дверью, что в окнах задребезжали стекла, а с абажуров посыпалась пыль. – Ладно, – сказала Труди, – начнем сначала. – Я так и не задал свой вопрос, – заметил Бобби. Труди скрипнула зубами. – Задавай. – Когда ты произносишь «Прочь, проклятое пятно! Прочь, говорю я! [41] », где этот человек? – Какой? – Ну, этот, по прозвищу Пятно. Наступил март. Стало жарко, горячие северные ветра швырялись пылью в развешанное на веревках белье и оставляли на карнизах тонкий слой коричневого песка. Уильяму Бомонту – Дункану, королю Шотландии – первая примерка была назначена на 11.30. Он поднялся на веранду Тилли в 11.23. Она проводила его в дом. – Раздевайся. – Хорошо. Уильям долго возился с пуговицами. Тилли подала ему сорочку из ситца. – Это и есть моя рубашка? – разочарованно спросил он. – Это макет. Всегда так делают: добиваются идеальной посадки на макете, чтобы избавить заказчика от лишних примерок. – Значит, она будет желтая, с кружевами, как мы договаривались? – Да, да, все, как ты хотел. Пройму пришлось поднять (руки оказались тонковаты), однако с линией воротника Тилли не ошиблась. Она заново сколола булавками плечевые швы, подогнала полноту рукавов, потом сняла рубашку-макет с Уильяма и вернулась к своему большому раскройному столу. Уильям остался стоять на кухне в одной майке с разведенными в стороны руками. Тилли, зажав во рту булавки, склонилась над желтой материей и принялась колдовать при помощи мелка и иголки с ниткой. Когда она подняла глаза, Уильям сделал вид, что смотрит на светильник, и покачался взад-вперед, но потом вновь перевел взгляд на портниху и ее длинные, тонкие пальцы, которыми она пришивала кружево к воротнику. Закончив, Тилли помогла Уильяму надеть рубашку, походила вокруг него, нанося метки мелком. Ее прикосновения приятно щекотали ребра и позвоночник, отчего у Уильяма по коже побежали легкие мурашки. – Уже выучил текст? – вежливо поинтересовалась Тилли. – О да. Мне помогает Труди. – Она относится к постановке очень серьезно. – Очень, – кивнул Уильям и сдул челку со лба. – Пьеса невероятно сложная. – Как считаете, у вас есть шанс на победу в конкурсе? – Конечно, – уверенно произнес Уильям. – У нас все получится. – Он посмотрел на меховую оторочку кафтана, которым занялась Тилли. – Костюмы просто отличные. – Не спорю, – улыбнулась Тилли. Она кое-что переделала, и Уильям примерил кафтан. С довольным видом разглядывая свое отражение в зеркале, он спросил: – Мы успеваем с костюмами? – Все идет по плану, – ответила Тилли. Уильям восхищенно огладил плотный узорчатый атлас, провел рукой по меху. – Можешь снимать, – сказала Тилли. Он покраснел. Ночью Уильяму не спалось, поэтому он вышел на веранду, зажег трубку и устремил взор на залитую лунным светом крокетную лужайку, четкие белые линии теннисного корта, заново отстроенные конюшни и старый разломанный трактор – несколько крупных железяк под эвкалиптом. За три недели до премьеры, после прогона первого и второго актов, Труди спросила: – Мисс Димм, сколько у нас сегодня ушло времени? – Четыре часа и двенадцать минут. – Боже. Режиссер закрыла глаза и с силой дернула себя за волосы. Труппа потихоньку начала расходиться – кто в кулисы, кто в гримерную, с нетерпением глядя на дверь. – Так, актеры, вернитесь на сцену. Повторим все еще раз. Потеть пришлось и в субботу, и в воскресенье, и всю следующую неделю. Наконец назначили просмотр костюмов. Тилли заметила, что Труди изрядно похудела, сгрызла все ногти, а из-за того, что она постоянно дергала себя за волосы, на голове появились проплешины. Труди постоянно бормотала текст пьесы, а по ночам во сне выкрикивала непристойные ругательства. |