Онлайн книга «Мы с истекшим сроком годности»
|
– Эй, – говорю я, чувствуя, что мое сердце вот-вот вырвется из груди от страха. – Эй, ты чего? Но парень не обращает на меня внимания. Я срываюсь с места и стараюсь как можно быстрее добраться до комнаты дежурной по блоку. – Фелис! – кричу я. – Фелис! Открываю дверь и вижу, как наша дежурная преспокойно спит на своем диванчике, закрыв лицо глянцевым журналом. – Фелис! Та, наконец, просыпается и с недовольным видом смотрит на меня. – Что такое? – Там человеку плохо. Мы направляемся в комнату того парня. Фелис садится на край его кровати, берет его за руку, а другой рукой гладит по голове. – Тихо, Филипп, все хорошо, успокойся. Тот, словно в объятиях матери, вмиг успокаивается. Его дыхание становится ровным, мышцы расслабляются. – Вот так. Молодец. В отличие от остальных присутствующих я до сих пор нахожусь в шоке от увиденного. – Что с ним? – Ничего страшного, ему просто часто снятся кошмары. Знакомься, Фил, это твоя новая соседка. Парень смотрит на меня, и я замечаю что-то странное в его взгляде, а затем обращаю внимание на все его тело, непропорционально длинные скрюченные конечности, тремор рук. Церебральный паралич. Фил что-то пытается мне сказать, но у него получается лишь промычать. – А можно мне поменять палату? Я не хочу каждое утро просыпаться из-за его воплей. – Все одиночные комнаты уже заняты. Могу переместить в двухместную. – Ладно, я обойдусь. После инцидента, произошедшего ранним утром, я так и не смогла уснуть. По радиопередатчику снова заиграла мелодия. Я кладу подушку себе на голову, но она все равно меня не спасает от раздражающих звуков. Обращаю внимание на телефон: 4 пропущенных вызова от мамы и ровно столько же от папы. С ними я вдвойне не хочу разговаривать. В комнату заходит Фелис. – Время завтрака. Теперь я не сопротивляюсь. Во-первых, я действительно хочу есть, иначе мой желудок сам себя переварит, а во-вторых, какой смысл моего бунта? Вдруг меня и впрямь посчитают сумасшедшей и направят в место куда хуже этого. Несколько минут мне требуется, чтобы умыться и расчесаться. Затем Фелис меня провожает в столовую, которая находится на первом этаже. Огромное помещение от края до края заполнено кучей калек, которые вяло передвигают колеса своих колясок от столика к столику. Подъезжаю к мискам с едой, всюду какие-то салаты, отварные овощи, каши, желтые бульоны. – А что это? – спрашиваю я повара и указываю на непонятную зеленую жижу. – Пюре из шпината. Да уж. Даже в клинике еда была нормальной, а здесь она вызывает не аппетит, а сильные рвотные позывы. Наконец, я нахожу что-то более-менее съедобное: морковный сок и две булочки из кукурузной муки. В самом углу отыскиваю себе свободный столик, но, к моему большому сожалению, ко мне присоединяется дед. Ему повезло больше, чем мне, он может ходить, но только при помощи костылей и своей единственной ноги. Вторая ампутирована. Покончив со своим завтраком, я пулей вылетаю из столовой, но путь мне перегораживает Фелис. – Теперь тебе пора на час приветствия. – Это еще что? – Все наши пациенты разделены по определенным группам, и каждое утро после завтрака группы собираются и рассказывают, как они провели эту ночь, что им снилось. Все это проводится под руководством психотерапевта. – Очень весело. Но я, пожалуй, пойду, посплю. – Так, здесь за тобой бегать никто не собирается. – Фелис подходит ко мне, резко разворачивает мое кресло. – Ты не имеешь права меня куда-то тащить! – кричу я. – Хорошо, тогда для начала заглянем к Роуз. Уж она-то тебе мозги вправит. Через несколько минут мы оказываемся в кабинете директора. – Роуз, у меня скоро начнется истерика. Эта девчонка мне все мозги высосала. Может, отправим ее обратно в Миннесоту бандеролью? Роуз просит Фелис оставить нас наедине. – Ну и что мы будем с тобой делать? Я молчу. – Может быть скажешь что-нибудь? А то я не очень люблю вести монологи. – Я хочу домой. – Пока это невозможно. Договор составлен, ты должна пройти курс реабилитации. – Я взрослый человек, почему я не могу сама распоряжаться своей жизнью? – Потому что тебе еще нет восемнадцати и твои родители решили, что тебе здесь будет лучше. Скажи, что именно тебе не нравится в этом месте? – Например, еда. Хотя это даже едой назвать невозможно, это настоящее дерьмо. – Попрошу не сквернословить. – Извините, но я не нахожу других слов, чтобы описать то, что вы подаете людям. Или вы забыли, что ваши пациенты – люди, а не парнокопытные, которым только травку подавай. – В нашем центре подается только здоровая пища, и тебе придется с этим смириться. Вирджиния, я понимаю, что тебе сейчас нелегко, и я могу пойти тебе навстречу. Если ты в течение трех месяцев будешь вести себя спокойно и не нарушать наш устав, я сообщу твоим родителям, что ты пошла на поправку и тебе нет необходимости здесь находиться. – Три месяца? – По договору твой курс длится год. У меня пересохло во рту. Родители меня отправили сюда на целый год. Год. Не могу прийти в себя после услышанного. – …Я согласна. – Вот и договорились. А теперь ты должна идти на час приветствия. И помни о нашем договоре. Фелис меня сопровождает до какой-то деревянной резной двери, которая отличается от всех остальных, обычных. – Ты уже опоздала на пятнадцать минут, войди без единого звука. Я с трудом выполняю приказ моей надзирательницы, ибо из-за скрипа колес все обернулись и начали сверлить меня глазами. Затем, когда я выбрала себе местечко, стоящий в центре мужчина продолжил свою речь. – Я плыву, вода оказывается жутко холодной, затем я оборачиваюсь и вижу в нескольких метрах от себя огромный плавник. Акула. Ныряю и сквозь толщу воды вижу, как она открывает свою пасть. Потом я просыпаюсь. Вот такой вот сон. А тебе что приснилось, Фил? Мой сосед начинает мычать, а все присутствующие принимают такой вид, будто понимают все, что он пытается сказать. Я еле сдерживаю себя, чтобы не засмеяться, но затем на мгновение теряю контроль, и мой смешок эхом проносится по всему залу. – Так, а кому это там весело? – Мужчина всматривается в зал, и я замечаю, что он смотрит мне прямо в глаза. – Новенькая? Отлично, прошу в центр, нужно познакомиться с группой. |