Онлайн книга «Скелет за шкафом. Парижский паркур (сборник)»
|
– Не одну же. В самолете Елена Алексеевна за нами следить будет. А на месте – мадам Пуарэ. Ты, кстати, ее видела? – В жизни – нет. Только на фотках. Дэдди вчера показывал. Похожа на Вивьен Вествуд [29] . – Такая же рыжая? – И такая же старая. Пуарэ… Звучит как «Пуаро». Кстати, думаешь, нам попадется там какое-нибудь преступление? Очень хочется что-нибудь расследовать, – мечтательно протянула она, осторожно подбирая кончиком трубочки взбитые сливки и отправляя их в рот. – Если папа услышит твои слова, снимет меня с рейса. Не рассчитывай, подруга! Что можно успеть расследовать за неделю? – Велл, тогда мы немного рассеем твою… как это… как у Юджина Онегина? Грусть? – Хандру, – вздохнула я, поднимаясь, чтобы выбросить свой стаканчик в урну, – не Юджина, а Евгения. Слышал бы тебя Ботаник. Моя хандра, Ника, не связана с тем, что Зет меня бросил. У меня есть гораздо более серьезная проблема. Я не могу… Ой! Ника повернула голову туда, куда смотрела я. По залу бежал парень. Обычный, русоволосый, в черной куртке и свободных серых спортивных штанах. Он направлялся к зоне таможенного контроля и на бегу (вот почему я ойкнула!) перепрыгивал через чемоданы, сумки и даже тележки, нагруженные багажом. При этом у него было абсолютно невозмутимое выражение лица, то есть сосредоточенное, но спокойное. Как будто он участвовал в соревнованиях по бегу с препятствиями. – Ты смотри, что он вытворяет! – вырвалось у меня, когда парень перескочил через спину дядьки, нагнувшегося завязать шнурки. А дядька даже ничего не заметил! Когда он распрямился, то первое, что увидел, было изумленное лицо жены. Она что-то сказала дядьке, и тот повернулся, но парень уже достиг воротец, отгораживающих зону таможенного контроля от зала, и… не стал их перепрыгивать. А просто вошел внутрь. – All show and no go, – пробормотала Ника. – В смысле? – В смысле – понтуется, – пояснила Ника, – я с таким училась в Америке, тоже все прыгал и в воздухе переворачивался. Это акро-стрит называется. Собираются в кружок и давай прыгать, показывать друг другу всякие… как это? Как в цирке? – Трюки? – Ну да. Никогда не понимала, зачем им это надо? Слушай, а ты стаканчик с собой в самолет, что ли, потащишь? На память? – Нет, – улыбнулась я, бросила его в урну и промазала. Скажу честно, не получилось у меня на броске сосредоточиться. Все перед глазами этот парень стоял, то есть бежал. Непохоже было, что он показывал трюки. Да и кому? Дядька со шнурками его вообще не заметил! Казалось, будто парень просто опаздывал на рейс, а через сумки перепрыгивал, потому что хотел расстояние сократить. «Вот бы с ним познакомиться», – пришло в голову мне. – Эй! Хеллоу! – завопила Ника, дергая меня за рукав, и я очнулась, с удивлением обнаружив себя уже в кресле рядом с ней, – Так что у тебя за проблема? – А, – вспомнила я, – да. Я не хочу рисовать. Абсолютно. Пропало желание. – Кантбишно! – выпалила она, отпуская мой рукав. – Серьезно… Уже несколько дней не могу заставить себя взять карандаш. – И что, ты не брала свои блокноты с собой?! – Зачем? – Ну… не знаю. Я не представляю тебя без карандаша в кармашке джинсов. – Если честно, я сунула альбом в чемодан. Но пока мне не хочется его даже доставать. Буду ходить по музеям. Мамочка уже неделю забрасывает меня названиями мест, которые мы должны посетить. – Ну… не знаю насчет музеев, а я лечу в Париж, чтобы есть. – Что ты там планируешь есть? Обезжиренный творог? – Велл… Круассаны… багеты… бриоши… Крабов однозначно! – Погоди-ка, – я уставилась на Нику так, словно видела ее в первый раз в жизни, – погоди, хани… они… все-таки… предложили тебе роль?! Да?! О боже! Почему же ты сразу не сказала? – Я поддерживала тебя, – скромно потупившись, сказала Ника, – у тебя душевная драма. – Да перестань! Моя лучшая подруга скоро получит «Оскар»! – «Эмми», Гайка. Сериальным актерам дают «Эмми». – А что за сериал? – Про толстую-толстую девочку. Которая похудела к концу сериала. И в нее влюбился наконец главный герой. – Слушай… Не пойми меня неправильно, я двумя руками за тебя, но все-таки зачем им заставлять толстеть худую девушку? Почему они просто полную на роль не позовут? – Во-первых, они же не знают, как эта полная девушка будет выглядеть к концу сериала, если похудеет. Сама понимаешь, можно похудеть и понекрасиветь… – Подурнеть, – поправила я ее. Ника только вернулась из Америки, и все время приходилось ее поправлять, чтобы она говорила на правильном русском языке. Иногда, правда, мне казалось, что она даже и не пытается запомнить, как надо говорить правильно, потому что так она внимание привлекает, а внимание Ника любит. – Надо же, – фыркнула я, – ты всю жизнь худеешь, а тут тебе придется… – Потолстеть, да. – И как ты на это решилась… – Ну знаешь… В процессе потолстения есть и свои плюсы, – улыбнулась Ника, с удовольствием выпивая со дна стаканчика остатки карамельного сиропа. – А вы уже заключили контракт? – Нет… Все организует маленький продюсерский центр в Нью-Йорке. Мне недавно пришло от них письмо. Сказали, что на кастинге я была лучшей. Поэтому, если я потолстею… – То с тобой потолстею и я! – улыбнулась я. – Это вряд ли. Ты же йогой занималась со своим Зетом. – Я ее брошу, – снова помрачнела я, – как он меня. – Ты же сказала, он тебя не бросал! – Я не признавалась, что он меня бросил, – сдалась я, – но ведь и ежу понятно, что это так. – Упс, – проговорила Ника, указывая на мою маму, которая подскочила с места и бросилась к нам. Никина мама побежала к папам, и те тоже вскочили. – Кажется, кто-то услышал, что тебя бросил парень, – прошептала Ника. – И что, из-за меня тарарам? – недоуменно проговорила я, но мама, поправляя съехавшие на нос очки, уже прокричала: – Скорее! Объявили посадку на рейс! Я наклонилась, чтобы поднять варежки, выпавшие из ее кармана, и придержала маму за руку, чтобы бедняга тоже не споткнулась о Никин чемодан, напоминавший громилу из команды по регби, которого взяли и раскрасили в цветочек. Ника подняла его вертикально, выдвинула ручку и покатила к стойке для регистрации, где уже ждали папы. – Мамуля, не волнуйся, – попросила я, – посадку только что объявили. Успеем. |