Онлайн книга «Криминал на лабутенах»
|
– К нему даже дама приходила. – Дама? Какая дама? – Ну, скорей даже не дама, а так… девушка. – И что за девушка? – Молодая. Красивая. Блондинка. – Стройная и высокая? – Точно! – обрадовался врач. – Вы ее знаете? Мариша покачала головой и пошла к отцу. – Ты выглядишь каким-то серьезным, – произнесла Мариша, когда отец принял у нее гостинцы, но даже не поблагодарил ее. Конечно, Марише было не жаль своего времени и сил, потраченных на то, чтобы выполнить пожелание больного, но спасибо ей сказать или хоть улыбнуться он все же мог. В палате витал совсем нехарактерный для этого места аромат. Мариша потянула носом. Да, обоняние ее не обмануло. В воздухе носился запах лилий и, пожалуй, к нему примешивался еще запах роз. Что же, таинственная блондинка питает пристрастие к ярким и сильным ароматам. Обычно этим грешат знойные брюнетки, но бывают в жизни исключения. – Что с тобой? – спросила Мариша у отца. – Со мной? Решительно все в порядке. Что со мной может быть тут… Когда всюду эти аппараты? И отец широким жестом обвел вокруг себя. Сегодня проводочков на нем было уже меньше. Да и палата была другая. Из реанимации отца выставили, чему он вовсе не был рад. – Вот ты мне скажи, ты была у меня дома? – Да. Конечно. А откуда я, по-твоему, могла взять все эти вещи? Домашние брюки, тапочки… Это все твое, ты разве не узнаешь? – Узнаю. Голос отца звучал раздраженно. – Я еще из ума не выжил. Он это сказал и замолчал. Но у Мариши сложилось ощущение, что отец собирается еще что-то добавить, но то ли не решается, то ли подходящих слов не находит. Мариша решила его не торопить, присела рядом, и так как отец продолжал молчать, огляделась по сторонам и произнесла: – Палата у тебя какая хорошая! – Да, кстати, о палате, – наконец оживился отец. – Тебе бы не составило труда заглянуть в страховой стол? Видишь ли, отдельную палату они предоставляют лишь за отдельную плату. Конечно, я мог бы согласиться на четырехместную, но там очень шумно и еще, знаешь, какой-то запах… – Конечно, о чем речь! – воскликнула Мариша. – Я все оформлю. – Денег у меня при себе нету, только какая-то мелочь. – Хорошо ты погулял. Мариша хотела пошутить, но отец снова нахмурился. И чтобы не портить настроение бедному больному, Мариша сменила тему: – Слушай, папа, а у тебя есть фотография Алисы? – Кого? – Алиски. Твоей младшей дочери… моей сестры. – Есть, конечно. А на что она тебе? – Просто… Хочется на нее взглянуть. Я ведь даже не знаю, какая она из себя. – Почаще бы к нам в Москву приезжала, так знала бы! Отец говорил это с осуждением. И Марише пришлось оправдываться. – Но ты же знаешь, как мама реагирует на твое имя. Она бы меня к вам не пустила. – На мои деньги она всегда реагировала куда лучше! Только и слышал от нее, деньги, деньги, где деньги? Пока ты не выросла и не стала совершеннолетней, ни дня мне не было покоя от твоей матери. Только и думала, как бы побольше из меня вытянуть! Слышать эти упреки было тем неожиданней, что сама Мариша в корысти свою мать упрекнуть бы не смогла. Напротив, ей казалось, что мама слишком уж щедро одаривает своих близких, делая им подарки иной раз из последних своих средств и возможностей. – Мы об одной женщине говорим? – попыталась свести все к шутке Мариша. Но отец не пожелал ее поддержать и резко произнес: – Об одной! Разговор у них пошел какой-то странный. И Мариша сказала: – Покажи мне, пожалуйста, фотографию Алисы. – Да зачем она тебе? – Просто покажи, и все. – У меня при себе их нету. – Но ты же сказал… – Все детские фотографии Алисы в альбоме, а альбом… даже не знаю, где он теперь. После переезда я его не видел. Может, потерялся? Или Алиса забрала его себе. Она ведь помогала мне в Москве собирать вещи. Только этой помощи я от нее и дождался. Голос отца звучал с горечью. Но для Мариши было важно другое. – В альбоме были только детские фотки Алисы? Но детские мне и не нужны. Мариша была разочарована. Впрочем, что это она? Не в каменном веке живем, зная фамилию сестры, можно найти ее в «ВКонтакте». И хотя сама Мариша была небольшой любительницей виртуального общения, находила его однобоким и каким-то куцым, но для того, чтобы убедиться, что уборку квартиры отца заказала именно Алиса, а не какая-нибудь мошенница под ее именем, сгодится. – Папа, а где сейчас Алиса? – В Москве, разумеется. Отец подозрительно взглянул на нее. – И вообще, чего это ты вдруг так заинтересовалась Алисой? – Так… Все-таки сестра. – Долго же ты об этом не вспоминала. Когда Алиса была маленькая, то она все время про тебя спрашивала. Требовала, чтобы мы тебя к ней пригласили или ее бы отвезли к тебе. – У нее ведь твоя фамилия? – Что? Ах да. Разумеется, у моей дочери должна быть моя фамилия. Мариша промолчала. Например, у нее была фамилия мамы. Антонина Семеновна настояла на этом, не желая, чтобы ее дочь связывала с отцом даже такая малость. – А вот твоя мать от моей фамилии отказалась, но деньги мои продолжала регулярно принимать. Вплоть до твоего совершеннолетия. Пыталась и потом на меня воздействовать, но тут уж я ей дал понять, что дальше играть в эти игры не намерен. Да, твое восемнадцатилетие мы праздновали еще и как праздник освобождения. Больше не надо было ежемесячно отрывать от себя кусок, чтобы послать его твоей матери. Мариша с удивлением взглянула на отца. О чем это он? Неужели это он про те алименты, которые ее мать всегда называла жалкими подачками и уверяла, что отец специально всю свою жизнь устраивался на такие работы, чтобы платить им как можно меньшие суммы? Мариша не стала откладывать дело в долгий ящик и прямо спросила у папы о размерах посылаемых им алиментов. Оказалось, что сумма была та самая, которую они регулярно получали до совершеннолетия Мариши. Все правильно. Тридцать еще советских рублей, четверть от ста двадцати, что считалось в те годы совсем скромным заработком, больше приличествующим женщине-библиотекарю, чем мужчине с технической специальностью. – Но ведь у тебя реальный заработок был гораздо выше. – А ты мои деньги считать вздумала? В мать пошла! Отец сделался таким раздраженным, что Марише оставалось лишь признать очевидный факт. Ее маме алименты казались нищенскими. А вот отец, наоборот, уверен, что отрывал от себя и своей семьи такие суммы, которые пробивали брешь в их бюджете. |