Онлайн книга «Бесогоны»
А посему Николай рассчитывал лишь на эффект внезапности, на человеческую, а не на звериную логику матерого волка, вдруг внезапно обнаружившего, что потайная дверца перед ним открылась… И после этого уже застыл в ожидании, хорошо зная, что ждать предстоит долго. Так прошли день и ночь, что предваряли полнолуние… Семен уже и поспал, и поработал, а юноша все так же терпеливо лежал в своем еловом шалаше. Но вот на землю опустилась ночь… Николай встал на одно колено и, приложив ложе не к плечу, а к животу, подняв дуло к небу, мысленно прочитал молитву, поведанную ему бабушкой, а уже затем медленно опустил ружье на линию туловища матерого волка, соизмеряясь с заранее оставленными на березе зарубками. И в тот же миг почувствовал шелест пробегающего мимо и пока еще ничего не понимающего волка… Матерый совершил три полных круга, каждый раз обегая по периметру, определенному ему веревкой. Через несколько мгновений Николай, дернув за веревку, развязал потайные узелки и высвободил для волка узкий проход между двух берез – как раз напротив себя. И вскоре увидел его, неожиданно появившегося напротив и остановившегося перед образовавшимся проходом в нерешительности. Он уже понял, что здесь его ждет неминуемая смерть. И собрался осторожно уйти, уступив на этот раз юноше, проявившему незаурядную смекалку. И тут нечаянно, не желая того, Николаю помог Семен, который встал в полночь на молитву. Его-то голос и подзадорил сразу же взвывшего на луну волка, собравшегося наконец-то проучить слепого мужика. И волк сделал-таки шаг по направлению к часовенке. И тут Николай, благо что расстояние между ними было минимальным, на мгновение увидел его глаза, подсвеченные низко стоявшей в ту ночь луной… «Почти как у людей», – вдруг подумал он и понял, что нужно стрелять, иначе может быть поздно. Однако же усталость, волнение и слишком долгое, томительное ожидание на холоде сделали свое дело. Николай выстрелил, но уже по звуку шлепка понял, что промахнулся, попав зверю лишь в лапу. И только после этого подстреленный волк ушел. На звук выстрела из часовенки выполз Семен. Он подошел к ревущему Николаю и тихо положил свои руки ему на голову. – Не плачь, радость наша! Это хорошо, что ты не взял грех на душу, повязав себя убийством живого существа… – Человека? – Не совсем человека. Да ты разве не видел его глаза? – спросил Семен. – Видел… – Так почто же стрелял? – За вас опасался… – Знать должен, что и волос с головы человека без воли Божьей не упадет. – А он снова придет? – Уже не придет… Утром Николай, какое-то время остававшийся еще с Семеном, увидел кровь на снегу между двух берез. Густую и черную… А еще через день на селе увидел Николай Зворыкин и местного барина с перевязанной рукой… Монах замолчал и внимательно оглядел аудиторию. – Может, то было простое совпадение? – не мог не выдать своего сомнения Денисов. – Может, – спокойно ответил ему батюшка Михаил. – Однако же волк у слепого Семена более не появлялся. – А что было потом с ним? – заинтересованно спросил Александр Быстров. – Он достроил-таки свою часовенку… И через несколько месяцев, ранней весной, на самом рассвете после пасхального богослужения пелена спала с его глаз, и он увидел… играющее всеми цветами радуги солнце… И свою часовенку… И возблагодарил Творца. Сейчас у часовенки бьет родник с живой водой. И многие люди, что искренне поверили в эту историю, в силу своей веры получали и по сей день получают чудесное исцеление от глазных болезней… Священник улыбнулся и добавил. – А насчет совпадения… для маловеров прочту вам одно стихотворение: Когда в селах пустеет, Смолкнут песни селян, И седой забелеет Над болотом туман, Из лесов тихомолком По полям волк за волком Отправляются все на добычу. Семь волков идут смело; Впереди их идет Волк осьмой, шерсти белой; А таинственный ход Заключает девятый; С окровавленной пятой Он за ними идет и хромает. Их ничто не пугает: На село ли им путь, Пес на них и не лает, А мужик и дохнуть, Видя их, не посмеет; Он от страха бледнеет И читает тихонько молитву. Волки церковь обходят Осторожно кругом, В двор поповский заходят И шевелят хвостом; Близ корчмы водят ухом И внимают всем слухом: Не ведутся ль там грешные речи? Их глаза словно свечи, Зубы шила острей; Ты тринадцать картечей Козьей шерстью забей И стреляй по ним смело! Прежде рухнет волк белый, А за ним упадут и другие. На селе же, когда спящих Всех разбудит петух, Ты увидишь лежащих Девять мертвых старух: Впереди их седая, Позади всех хромая, Все в крови – с нами сила Господня! Это стихотворение «Волки» из полного собрания сочинений графа Алексея Толстого. У него много интересного написано в этом плане… Взять хотя бы известную всем историю Дон Жуана – этого обольстителя женских сердец, по крайней мере так трактуется этот образ даже у Александра Сергеевича Пушкина в его поэме «Каменный гость». А вот главка из «Дон Жуана» уже Алексея Толстого… Извините, но только цитирую по памяти… Сатана Есть юноша в Севилье, дон Жуан, А по фамилии – де Маранья. Ему пятнадцать лет. Счастливые года! Духи О, Сатана, кого назвал ты нам! Сей дон Жуан любимец есть природы, |