Книга Сын Дога, страница 71 – Алекс де Клемешье

Анька послушно взяла «струмент», послушно зашла за ширмочку и только там неожиданно в голос расхохоталась. Истерично подвизгивая и всхлипывая, начала задирать длинную юбку. Это надо же! Вот тебе и знахарка, вот тебе и народная целительница, вот тебе и колдунья! «Вагинальные жидкости» – это ж умереть можно! Виленка точно будет в восторге!

Через полчаса пузырек с «колдовским зельем», как мысленно окрестила отвар Анька, перекочевал в ее сумочку.

– Ну, гляди, – вновь построжала бабка, – как все сполнится – не забудь про оплату! А забудешь – надо быть, сама приду и потребую.

– Договорились, – усмехнулась Анька. – До свидания!

– Удачи тебе, касатка! – И милая старушка расплылась в улыбке.

* * *

На сей раз в гостях у дядь-Леши никого не было. Возможно, поэтому новый Анькин визит он воспринял гораздо спокойнее. Впрочем, в разговоре все равно чувствовалась обоюдная скованность, хотя щекотливую тему прошлого Анькиного вторжения они оба усердно обходили стороной.

День был субботний, и потому он возился по хозяйству – обирал жуков с картофельной ботвы. Анька принялась помогать. Дело было знакомое, брезгливости она не испытывала, к тому же ей сейчас хотелось такой вот обыденности – пусть руки будут заняты, раз уж скрыть их дрожь невозможно. Говорили, что давить жука бесполезно, все равно либо сам выживет, либо успеет потомство оставить. Личинок и взрослых насекомых, собранных с картошки, дядь-Леша кидал в бидон с керосином, который стоял тут же, на огороде, в тенечке. Как ни старалась Анька, платье, ладони и волосы мгновенно пропахли, и потом она еще долго переживала – руки хоть отмыть можно, а смену одежды она с собою взять не додумалась. Но дядь-Леша таких вещей, казалось, не замечает.

Наконец зашли в дом.

Ее все еще потряхивало, ей по-прежнему было неуютно – но на этот раз, к счастью, не из-за того, что дядь-Леша не был рад ее приезду, а от того, что она сама не была уверена в правильности задуманного. Пузырек, лежащий в сумочке, оставленной на печном приступке, словно жег ее на расстоянии. И сердце подскакивало, расположившись где-то не на положенном месте. Как все будет, когда она подольет отвар в дядь-Лешин чай? Сработает ли зелье сразу? Или придется подождать неделю-другую: вернуться домой и уже там надеяться, что дядь-Леша вот-вот примчится на машине с шашечками, чтобы просить у мамы руки и сердца ее дочери?

– Дядь-Ле-ош, – нерешительно произнесла она, – а можно я у тебя сегодня останусь?

Он нахмурился, выглянул зачем-то в окно, почесал бровь.

– А мама?

– Она знает, что я здесь, – глядя в глаза, соврала Анька. – И я ее предупреждала, что скорее всего задержусь тут до завтра.

– Как-то это все… неправильно, Анют!

И тут над деревней смачно раскатился гром. Еще минуту назад светило солнце и натужно орали петухи – и вдруг зашумело, зарокотало, задуло. Мгновенно стемнело так, будто наступил вечер, а потом ливануло как из ведра. Анька рассмеялась:

– Неправильно – это выдворять гостей в такую погоду, дядь-Леш!

Он несмело улыбнулся в ответ, и на сердце у Аньки чуть-чуть потеплело от этой улыбки: раз он уже не сердится, значит, и не прогонит.

– Ну, тогда давай ужинать! – по-простому предложил он.

Во время ужина Анька улучила момент и опорожнила пузырек с зельем. Дядь-Леша, запивавший толченую картошку квасом, ничего не заметил.

– Спой мне, пожалуйста! – подрагивая от напряжения и обнимая себя руками за плечи, чтобы скрыть эту дрожь, попросила Анька.

Дядь-Леша подхватил гитару, с видимым удовольствием провел по струнам и уточнил:

– Нашу?

– Нашу, – согласилась Анька. Ей было абсолютно безразлично, что он будет петь, – ей просто необходимо было свыкнуться с тем, что дело сделано, и отыграть назад нельзя, и как оно обернется дальше – неведомо. Дядь-Леша улыбался и пел, и никаких видимых изменений в нем не наблюдалось, и на Анькины робкие взгляды он отвечал прямо и без смущения…

Потом он отложил гитару и, вдруг засомневавшись в чем-то, проговорил:

– Поздно уже. Я тебе на терраске постелю, где вы с мамой обычно спали.

Анька моментально расстроилась. Ну, здрасьте! А как же колдовство? Не для того она на ночь оставалась, не для того обманывала маму, что едет на дачу профессора Максима Исааковича вместе с Виленкой, чтобы теперь ее на терраску выдворили! Может, все-таки намекнуть ему, что она натворила, и тогда зелье подействует быстрее? Из-за самовнушения?

– А ты?

– А я пока посижу еще. Мне подумать надо… кое о чем.

Анюта чуть-чуть успокоилась. Подумать – это хорошо, это обнадеживающий признак. Она сделает вид, что послушная девочка, уйдет на терраску, но засыпать не станет. Ни в коем случае! Вдруг он все же что-то надумает и посреди ночи придет к ней?

Умывшись в сенях и как следует почистив зубы, она выскользнула на двор. Двор у дядь-Леши был крытый, так что по пути в нужник можно было не бояться промокнуть. Каково же было удивление Аньки, когда она услышала влажные шлепки капель прямо перед собой. «Крыша, что ли, протекает?» – подумала она, а потом различила – в темноте начал проявляться силуэт человека. Вскрикнуть она не успела, потому что практически сразу признала старушку-знахарку. С нее ручьем текла вода – под таким сильным дождем ей пришлось добираться до дома дядь-Леши.

– Вы чего тут? – шепотом спросила Анька, сообразив, что не к хозяину пожаловала поздняя гостья. – С приворотом что-то не так?

– Все так, касатка, не беспокойся. Я свое дело знаю.

– Ну, пока не все складывается, как бы мне хотелось! – обиженно, с вызовом проинформировала девушка.

– Раз ты здесь – значится, все идет как надо.

– Тогда для чего вы здесь?

– Нужда у меня возникла внезапная, – опустила глаза колдунья. – Хочу попросить у тебя оплату, о которой мы договаривались.

Анька поразмыслила и уперла руку в бок:

– Это с какой такой радости? У нас же другой уговор был! Интересный поворот! Что это за нужда такая внезапная посреди ночи?! – Она начала кипятиться. – Может, вы сбежать планируете! Утром станет ясно, что не работает ваше зелье, а вас уже и след простыл!

– Зачем напрасные слова говоришь, голуба моя? – мягко укорила ее бабка. – Никуда я не сбегу. Вещица, что ты мне пообещала, особенная. Тебе это без надобности, ты все одно ее особинкой воспользоваться не сможешь. А я после твоего ухода книгу почитала… Так выходит, что нынче до рассвета использовать ту вещицу надобно, иначе еще год ждать придется ночи подходящей.

Анька пожала плечами.

– Да хоть два года, хоть три! Я же жду, когда ваш отвар подействует? Мне, может, тоже хочется, чтобы поскорее все исполнилось! Но я же не ропщу? Нет. Покорно жду, хотя вы мне вообще никаких сроков не называли. Вдруг все только к следующему лету сбудется? Тогда и вы оплату тем летом получите. Как раз к следующей подходящей ночи.